© TARGET
ОПЫТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ АРТИЛЛЕРИИ В БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЯХ ПРОВОДИВШИХСЯ ОБЕИМИ СТОРОНАМИ В ХОРВАТИИ.
АВИАЦИОННАЯ ПОДЕРЖКА.
Олег Валецкий
В действиях ЮНА артиллерийско-ракетный огонь играл большую роль, а часто и главную, сламывая сопротивление противника в наступлении или неприятельские атаки при переходе в оборону. Главной проблемой были кадры, точнее явно недостаточное количество обученных и способных артиллеристов. Однако этот вопрос был вполне решаем, и как выяснилось, за месяц можно было подготовить достаточно хороших артиллеристов, а тем более минометчиков, способных под командованием опытных офицеров, выполнять свои обязанности. Во фронтовых условиях училось то, что действительно было необходимо в настоящий момент. Если бы в ЮНА обучение шло повсеместно и постоянно, то через два-три месяца боевых действий она обладала бы хорошим, боеспособным кадром. Что касается боевой техники, то она в артиллерии была в более чем достаточном числе для выполнения поставленных задач.
Довоенная ЮНА уделяло большое внимание артиллерии, как импортируя ее, так и организуя её собственное производство. В пятидесятых годах, вследствие конфликта с СССР, полученные от советской армии в ходе Второй мировой войны и после нее,как и трофейные немецкие орудия (так 85 миллиметровая пушка под обозначением М-44/58 осталась на вооружении до войны 1991-95 годов) стали, заменятся или дополняться, главным образом, американскими орудиями получаемыми от армии США. Тогда были введены американские пушки и гаубицы - 75 миллиметровые (горная пушка М1-4), 105 миллиметровые (гаубицы М2,МЗ и М 14), 155 миллиметровые (гаубица М1 и М 7, пушка М2) и Т92,гаубица калибра 240 мм ,а так же противотанковые пушки М 43 (противотанковая пушка калибра 57 мм) и М36 (противотанковая самоходная пушка калибра 90 мм),дополнившие в противотанковых дивизионнах советские ПТ пушки 3ИС-3 калибра 76мм (югославская М-42) .Производились и собственной разработки минометы М 52 (120 мм), гаубицы М 56 (105мм), горные пушки М48-Б1 (76 мм), а так же тридцатидвухствольные установки залпового огня М 63 "Пламен" (128 мм) и буксируемые гаубицы М 65 (155 мм) и М114 (155 мм). С относительным улучшением отношений с СССР в 60ых годах оттуда стали ввозиться ПТРК "Малютка", а позднее "Конкурс" и "Фагот" и противотанковые пушки Т-12 калибра 100м(югославская М 44).В СССР был закуплен оперативно-тактический ракетный комплекс класса "земля-земля" "Луна-М". Позднее по лицензии в Югославии стали производиться ПТРК "Малютка" 9К11.По советским лицензиям на орудия Д-20 /152мм/ и Д-30 /122 мм/ стали производиться буксируемая гаубица Д-30 (122мм), с дальностью до 17,5 км, и буксируемая пушка-гаубица М 84 Нора-А (152 мм). Была закуплена и буксируемая пушка М 46(130 мм.). Было начато и производство новой 32-ствольной 128мм реактивной установки залпового огня М 77 "Огань", а так же производство самоходного ПТРК М 83, ставшего совместно с пушками Т-12 (М 44) и немецкими буксируемыми пушками Д44 (85 мм) и американскими самоходными 90 мм противотанковыми пушками М 36 (90 мм) и М18 (76 мм) главным вооружением противотанковых дивизионов ЮНА вплоть до начала югославской войны 1991-95 годов.
В 80-х годах начата разработка самоходных пушек-гаубиц Нора-Б (152мм) на колесной базе, а 130 миллиметровые пушки стали переделываться в М 46/86 (152мм) с длиной ствола 46 калибров и в М 46/84 (155 мм) с длиной ствола 45 калибров, а из СССР были ввезены самоходные артиллерийские установкм 2С1 (122мм) "Гвоздика". На вооружение войск стал поступать 262 миллиметровый, двенадцатиствольный РС30 М-87 "Оркан" югославо-иракской разработки, а так же стали ввозиться баллистические вычислители и разведывательные радары.
Помимо этого береговая оборона ВМС Югославии располагала большим числом пушек Д-56 калибра 88 миллиметров и М-39 калибра 85 миллиметров, а также гаубицами М 46 и противокорабельными ракетными комплексами Рубеж-Е. Так как война в 1991-92 шла в Хорватии располагавшей большей частью побережья СФРЮ береговая артиллерия могла сыграть весьма важную роль.
Таким образом, артиллерия ЮНА, весьма многочисленная, была вполне в состоянии выполнять боевые задачи в югославской войне 1991-92 годов. То, что в основном орудия были буксируемыми, в той, практически позиционной войне, особой роли не играло, а разнобой в арткаллибрах, в общем-то, вещь довольно вредная, не могла ощущаться, при практически беспрепятственном снабжении из складов ЮНА в Сербии и Черногории, Боснии и Герцеговины. Противодействовать такому снабжению противник не мог, ибо авиацией тогда почти не располагал, и несколько его боевых самолетов было не в счет. Контрбатарейная борьба им велась нечасто, ибо он не обладал достаточным количеством орудий для этих целей.
Достаточно полное,подробное и при том неприукрашенное описание действий артиллерии ЮНА составил полковник Милан Милетич на чьи материалы я и опирался в отношении артиллерии.
Главная задача неприятельской артиллерии заключалась в непосредственной огневой поддержке собственных войск, а так же в ударах по югославским войскам, густо скапливавшихся вдоль дорог и около населенных пунктов, причем приоритет давался действиям орудий в паре. Особо эффективны были у противника минометы, которые он нередко устанавливал на машины, ведя из них беспокоящий огонь по силам ЮНА. К тому же нередки были случаи, что огневые позиции артиллерии ЮНА размещались в радиусе действия артиллерии неприятеля, в особенности его минометов, что естественно, вело к потерям, но на сам ход боевых действий повлиять это не могло. Более того, слабость противника приводила к большой халатности в устройстве артиллерийских позиций. Они часто не окапывались, орудия устанавливались в одну линию, и то на расстоянии между собой менее 10 метров, автомашины оставлялись у орудий на открытом пространстве, а вокруг находились военнослужащие. Все это вело к ненужным потерям не только от огня противника, но и от его диверсионных групп.
Так как водители были недостаточно обучены, довольно редкие передвижения ночью приводили к заторам и растягиванию по времени,хотя в силу того, что противник оказывал слабое противодействие, артиллерия перебрасывалась днем по одному направлению.
С ходом войны инженерное обеспечение огневых позиций улучшилось, но лишь в тех случаях, когда существовала реальная угроза нападения противника. Строились, как правило, традиционные блиндажи и заслоны, для чего использовались мешки и ящики из-под снарядов, набиваемые грунтом. Показалось необходимым существование в артиллерии инженерно-строительных подразделений, обладавших бы техникой, как для строительства укрытий, так и для устройства дорог, а нужны были и трактора для буксировки застрявших машин и орудий. Что касается маскировки, то она велась неудовлетворительно, из-за отсутствия средств, опыта и личной ответственности. Дымные завесы употреблялись редко, хотя они показали свою эффективность. При обороне огневых позиций мины использовались редко и в основном тоже не по правилам из-за отсутствия саперов в артиллерийских частях.
Что касается боевого охранения, то оно в начале бывшее неудовлетворительным, позднее улучшилось,но на марше продолжало оставаться уязвимым до конца боевых действий. В особо опасных местах артиллеристы получали в подчинение пехоту (до роты), а то и саперов, но это было далеко не всегда, зато были нередки случаи, когда артиллеристы использовались как пехота на фронте. Сами артиллеристы для обороны позиций применяли минометы, безоткатные орудия и зенитные установки, в том числе захваченные у противника. Все это говорило о необходимости наличия в артиллерии пехотных и инженерных подразделений, сведенных хотя бы в одну сводную роту и оснащенных как техникой, так и вооружением, достаточных не только для обороны позиций, но и для устройства и обороны наблюдательных пунктов на фронте. Характерно, что одной из самых необходимых вещей в артиллерии при нахождении в лесу была бензопила, а одним из самых надежных видов транспорта был лошадиный, и это требует куда менее формалистского подхода в организации и вооружении артдивизионов. Сами боевые действия вызывали необходимость импровизации. Так, зенитные установки ПВО показали свою ценность, как средства борьбы с наземным противником. В то же время куда чаще происходили обратные случаи, когда иные командиры не только не желали делать что-то новое, но и не хотели следовать элементарным правилам. Так, огневые позиции часто не менялась десятками дней, а то и месяцами, что в первую очередь относилось к РСЗО. Запасные позиции редко создавались, хотя для этого приказы сверху нужны не были. Передислокация артиллерии происходила без предварительной разведки в места будущей дислокации. Вследствие того, что передислокация шла в один этап, на дорогах нередко возникали заторы. Ведение огня часто шло без учета правил, что приводило к поломкам в орудиях, а на некоторых из них не были определены отступления от средней скорости полета снарядов. В очень плохом состоянии находилось ведение АИР. Ни разведывательный радар СНАР-10, ни противоминометный радар не имели, достаточно обученных операторов и почти не использовались. Акустические станции работали неточно и без корректировки. Радарно - метеорологическая разведка почти не велась. Топографо-геодезическая обеспечение так же было неудовлетворительным и не хватало элементарного - карт масштаба 1:25000, а тем более планов городской застройки. Лазерные дальномеры использовались редко, да и сама подготовка начальных элементов для стрельбы очень часто была неправильной, что и не удивительно, ибо артиллерийский устав ЮНА, вышедший в начале 1991 гола до войск так и не был доведен. Корректировка велась, как правило, по разрывам, а использование корректировочного орудия осталось в теории, как и определение поправок на начальные элементы по нескольким направлениям.
При ведении же залпового огня корректировка почти не проводилась. Что же касается авиационной корректировки, то ее тоже почти не было, как из-за очень плохого содействия с авиацией, так и из-за страха от неприятельской ПВО, что привело к не использованию возможностей разведывательных вертолетов "Газель" 341G, специально созданных для корректировки артиллерийского огня. Главную роль в наведении артиллерии играли артиллерийские наблюдатели в боевых порядках наступавших войск, а нередко их заменяли и сами низовые командиры этих войск. Именно подобное наблюдение и было главным в этой войне, тем более что лишь 20-30% целей, получаемых артиллерией, было не осматриваемо с земли. АИР показала свою важность, а то, что не раз группы АИР вообще не создавались, привело к большим и мало результативным тратам боеприпасов. Создание наблюдательных пунктов показало себя обязательным, ибо общевойсковые офицеры, в большинстве своем, не имели достаточных знаний для правильной корректировки. Мне думается в связи с этим, что каждое наступающее подразделение больше, чем рота должно было бы иметь артиллерийских наблюдателей или хотя бы прямую связь с артиллерией, что позволило бы избежать не только лишних трат боеприпасов, но и нередких открытий огня по собственным войскам, несших, порою, немалые потери в таких случаях.
Тяжелым театром боевых действий для артиллерии были боевые действия в городе и в горах, из-за трудностей в наблюдениях разрывов. Это вынуждало днем использовать дымовые, снаряды, а ночью - осветительные, хотя последних не хватало во многих артиллерийских подразделениях. Корректировка шла, как правило, "к себе" и многие способные офицеры приближали линию разрывов до 100 метров к своим наблюдательным пунктам.
Хорошо себя показало использование радиовзрывателей, особенно в минометных минах, что при правильной подготовке элементов не требовало корректировки, тогда как темпирные взрыватели могли использоваться в городской и горной местности, как правило, с корректировкой.
В городе хорошо себя "оказало ведение огня вертикальными углами со взрывателями на замедление, что вело к разрушению подвалов и первых -этажей зданий, особенно при использования 155 и 152 миллиметровых орудий и такие снаряды часто пробивали по две бетонные плиты. Использовались и осветительные снаряды 122 миллиметровых орудий с взрывателями, поставленными на ударное действие, что вызывало пожары, особенно в лесах, и сочеталось с использованием осколочно-фугасных снарядов.
В скалистой местности хорошо себя показало применение рикошетного огня, чье осколочное воздействие увеличивалось крошкой и кусками камня. Вообще же артподготовкой главный урон неприятельской силе наносился в первые несколько минут (около трех), а потом результативным был огонь лишь с дистанционными взрывателями (радио и темпирные) если у противника не существовало большого количества укрытий.
Лучшей была внезапная и относительно короткая до полутора часа огневая подготовка, ведшаяся залпами при прямом наблюдении целей. Эффективен был, естественно, и огонь РСЗО по противнику, находящемуся на открытой местности. Оказалось неточным довоенное утверждение о больших рассеиваниях на последней трети траектории артснарядов, и по мнению югославских офицеров, огонь должен был вестись по всей дальности стрельбы орудий. Подготовка начальных элементов шла, как правило, по сокращенному поступку, а само управление огнем находилось главным образом в руках командиров батареи. Не раз из-за недостаточной подготовки последних, в первую очередь резервных офицеров, оно передавалось в руки командиров дивизионов. В легких пехотных и "партизанских" (легких пехотных частях резерва ЮНА) бригадах, где артиллерии часто не имелось, в одну группу сводились батальонные минометы, что давало хорошее управление огнем и хорошую работу вычислительных отделений.
Ночью велся, в основном, плановый огонь по уже подготовленным элементам без наблюдения, а что касается метео-баллистических поправок, то они редко делались. Большую пользу давали данные от общевойсковых командиров, и думается, что следовало бы создать единую базу АИР, куда бы поступали все разведывательные данные о целях от всех подразделений. Обработкой этих данных, на практике не часто проводимой, занималась группа АИР при начальнике артиллерии оперативной группы, в которые тогда были сведены части ЮНА. Это было довольно-таки разумно, и "мали артилериски штаб" (МАШ), создаваемый при такой оперативной группе, справлялся с задачами по огневой поддержке, тогда как существование штабов корпусной я армейской артиллерии себя не оправдало, тем более что даже огнем бригадной артиллерии почти никто и не управлял. Главным артиллеристским формированием был дивизион. Под командованием МАШ находилось около десятка дивизионов и несколько минометных батарей, что было вполне достаточно для контрбатарейной борьбы и для маневра огнем. При планировании огня батареи или отдельные орудия получали один или несколько азимутов и были в состоянии покрыть до 2/3 общего числа целей одновременно, хотя нужда в этом возникала не часто, но что у противника вызывало мнение о наличие больших, от действительности, сил артиллерии ЮНА.
При планировании многие документы, обязательные в мирное время, на фронте писались по потребности и то в сокращенном виде.
Необходимой была простота с предельной универсальностью, притом что вычислительная и командно-информационная системы были обязательны, и в этих областях деятельность дублировалась в дивизионах и батареях, чтобы избежать ошибок. Подготовка плана действий в МАШе не могла обходиться без командиров дивизионов, но главное, без полной и всеобъемлющей АИР, которая должна была вестись постоянно с результативностью хотя бы 50%.
Главные недостатки командования заключались не в выполнении задач, а в оценке обстановки, которая не могла оцениваться без постоянного наблюдения за ней не только из боевых порядков наступающих, но и из неприятельского тыла. Это хорошо видно на примере боевых порядков корпусных и армейских артиллеристских групп, которые не соответствовали боевым порядкам, поддерживаемых ими частей, и то выдвигались далеко вперед, а то и наоборот, оставались далеко позади. Лучшее межродовое содействие шло на уровне батальон-дивизион, а на высших командных звеньях это содействие слабело и с авиацией его, практически, не было, но были,зато были часты случаи, когда авиация и артиллерия действовали по одним и тем же целям.
Думаю, что разумнее было бы использовать авиацию по целям в глубине, тогда как авиационные наблюдатели должны были бы, находиться на командных пунктах МАШ. Без сомнения,большие проблемы были в содействии артиллерии с пехотой, и здесь непонимание было обосторонним. В пехоте, на командном уровне, мнения артиллеристов часто не учитывались, а расход боеприпасов определялся произвольно командирами общевойсковых соединений и частей.Одновременно многие артиллерийские командиры из-за собственной неподготовленности выбирали более легкие, но менее результативные пути. Тогда лишь формально расходовалось данное количество боеприпасов без учета факторов внезапности и сосредоточенности огня. Сами задачи ставились неточно, а цели выбирались командирами общевойсковых формирований без учета мнений артиллерийских офицеров.
Цели указывались слишком широко, что вызывало недостаток боеприпасов. Артиллерия не могла контролировать движение пехоты и бронетанковых войск, и, бывало, те меняли позиции, а артиллерия об этом не знала и попадала под удар войск противника. Потеря связи с поддерживаемыми войсками, приводила нередко к трагическим последствиям, тогда как создание огневого вала перед собственными наступавшими войсками совершенно не проводилось.
Положение с АИР было катастрофическим и в войне с противником равных возможностей могло трагически закончиться. АИР должна была входить в войсковую разведку, пользуясь отдельными каналами связи, и снабжаться средствами с такойпревосходить частотой,как и артиллерия боеприпасами. Представители АИР должны были бы находиться и в составе разведывательно-диверсионных групп и в штабах.Обязательно при этом оснащение всей артиллерии - автоматизированными системами управления артиллерийским огнем типа советского "Капустник", или французского "ATILA" или такого же типа французской СУО для минометов "ATIMO". Закономерно возникает вопрос: как можно бороться с армией, обладающей подобными СУО, когда наблюдателю АИР достаточно нажать специальным карандашом на экран своего переносного компьютера СУО "ATIMO", на котором находится топографическая карта местности, чтобы сразу же автоматический баллистический вычислитель на командном месте выдал бы начальные элементы со всеми поправками, что сразу же бы передавалось расчетам.
Верховное командование ЮНА тогда ничего не предпринимало для исправления положения, так как ситуация коренным образом не изменилась и до конца войны. По меньшей мере, необычно читать утверждения о хорошо проведенной работе в кампании 1991-92 годов. На деле организация была поразительно неудовлетворительной, и положение спасала лишь инициативность тех или иных командиров, как правило, батарейного дивизионного звена, да энтузиазм отдельных бойцов.
Штабы же нередко работали в полсилы, командные места, были плохо оборудованными, не было запасных КМ, тогда как на наблюдательных пунктах комдивы бывали не часто, а о вышестоящих артиллерийских командирах и говорить не приходится. Вообще же, большое число командных звеньев показало свой вред, ибо пока запрос от поступавших подразделений приходил все инстанции, боевая обстановка в корне менялась. Я думаю, что следовало бы отменить такое большое число командных звеньев, оставив командное звено дивизиона и командное звено артиллерии оперативной группы, предоставив им полную свободу в контрбатарейной борьбе и в выполнении запросов поддерживаемых войск, и тем самым вмешательство вышестоящих штабов было бы не нужным. В том же положении, что существовало, командиры артиллерийских групп различных уровней подчинения только мешали друг другу и общий хаос дополняли действия авиации. Что же касается сил и средств непосредственной огневой поддержки, как противотанковых дивизионов, так и сил огневой поддержки батальонов, в первую очередь минометов, то их действия почти не учитывались при планировании артиллерийской поддержки. Это же показалось необходимым, ибо пехотные командиры часто требовали, артиллерийской поддержки там, где могли обойтись своими огневыми силами и ожидали, что артиллерия для них сделает всю работу. Это привело к ведению огня просто "для моральной поддержки" пехоты, что в иной войне было бы невозможно.Начальники артиллерии оперативных групп много раз получали ультимативные требования об уничтожении малых точечных целей, хотя бригады не использовали собственную артиллерию и батальонные минометы. Артиллерия бригад использовалась бесплановое, и то во время боевых действий, что не оставляло времени артиллеристам подготовить начальные элементы, а деления задач, по существу, и не было. Нередко командиры пехотных или танковых подразделений вообще не знали о времени и целях огневой поддержки.
По мнению многих югославских артиллерийских офицеров, пехота не использовала все эффекты артиллерийского огня, хотя, конечно, видение боевой обстановки у пехоты и у артиллерии значительно различалось, а там, где последняя теряла боеприпасы, первая - людей. Артиллерия так же ведь очень часто подводила пехоту из-за растягивания огневой подготовки по времени при неудовлетворительной точности. Между тем, нет ничего нового в том, что артиллерии следовало за полчаса - час, подавив сопротивление противника на переднем крае его обороны, переносить огонь на его вторую линию обороны и вести контрбатарейную борьбу. В то же время нельзя, как это было в этой войне, ожидать от артиллерии всемогущества и давать только ей задачи непосредственной огневой поддержки пехоты и танков, тогда как средства этой поддержки в батальонах и ротах толком не использовались. Само использование этих средств велось, в основном, без соблюдения элементарных правил и без координации с артиллерией. Оказалось же, что эти средства могут постигать большие эффекты при огне по переднему краю противника, что требует,создать артиллерийскую службу в батальонах, способную обеспечить соблюдение правил их использования и одновременно включение их огневого действия в единый план огневой поддержки.
В этой войне противотанковые пушки успешно использовались, особенно в городе, для уничтожения укреплений, и показалось, что старые 76-миллиметровые пушки М 42 были более популярными в пехоте, чем ПТРК, чье использование для таких целей часто было не только неэффективно, но и нерентабельно.
Существование таких подразделений как противотанковые дивизионы МПОАД (вооруженные противотанковыми пушками Т-12, самоходными ПТРК М83 и самоходными противотанковыми пушками М36) отнюдь не являлось безнадежным анахронизмом. Эти дивизионы могли усиливать пехотные батальоны,и подобный рецепт применим и в будущих войнах,так как все равно в подобных войнах пехотные подразделения и части будут создаваться и логично такие часть вооружать пусть и устаревшими ПТ средствами,нежели оставлять их с одним новейшим стрелковым оружием.
Даже в войне с более современной армией пехотные (стрелковые) подразделения вооруженные даже устаревшим противотанковым оружием были бы боеспособными, если бы их действия были бы скрытными и рациональными. В любом ведь случае бронетехники при массовой мобилизации на всех не хватает, а чем-то вооружать пехоту надо будет.
В югославской войне было доказано, что даже , казалось устаревшие орудия могут играть важную роль в войне. Эти орудия вполне подходят для вооружения, условно выражаясь < ополченских> подразделений и частей. Недостаточная дальность стрельбы и низкая скорострельность должны возмещаться скрытностью и неожиданностью действий. Одна успешная операция окупит возможное , последующее уничтожение этих орудий превосходящими по качеству силами противника.К тому же вряд ли все части противника будут располагать боевой техникой с последних военных выставок и тем самым надо лишь правильно выбирать какие силы противника и когда следует атаковать.В данном случае важным является то чтобы части располагали дивизионами орудий, применяющих снаряды одинаковых калибров, что облегчит их снабжение боеприпасами. К тому же нет нужды в многочисленных командных звеньях в артиллерии и тут достаточно всего несколько - штабы артиллерии полка и оперативной группы, а так же отдельные полки оперативно-тактических ракет и ракет средней дальности и отдельные дивизионы буксируемой артиллерии и РСЗО предназначавшихся бы для усиления тех или иных участков фронта.
Необходимо при этом иметь инженерно- строительные и стрелковые подразделения в артиллерийских частях для подготовки позиций и их обороне, а при необходимости придавать артиллерии военно-строительные отряды. В артиллерийских штабах следует иметь прикомандированных авиа наводчиков ради координации задач. Мощь современной авиации требует от артиллерийской техники высокой скрытности и маневренности. Это вызывает во- первых необходимость создания глубоких укрытий для орудий и хорошей маскировки. Это соответственно требует нужного количества инженерной техники могущей создать на большой площади несколько укрытий для одного орудия при большей нежели ныне принято расстоянии между орудиями и соответственно инжинерно-строительных подразделений а и военно-строительных отрядов. Во вторых так как мощность авиационных боеприпасов ныне уже превышает возможности по созданию укрытий то более рациональным путем является увеличение маневренности артиллеристских батарей, так как дивизионы становятся слишком заметной и маломаневренной целью при передвижении.
Современные разработчики орудий пытются этого достичь и созданием самоходных орудий на базе грузовых машин, на которых бы устанавливались буксируемые орудия, с которых они бы могли вести огонь и путем установки малогабаритных моторов обеспечивающих бы возможность орудиям самостоятельно менять позиции.
При этом в артиллерийских частях в составе инженерных подразделений должно существовать инженерная разведка, которая определяла бы категорию грунта, которая влияет на скорость создания укрытий для артиллерии а так же проходимость тех направлений , по которым предполагается переброска артиллерии. При переброске артиллерии ей должны придаваться дорожно-строительные или железнодорожные отряды для быстрого маневра.
Все это казалось давно известно, однако на деле отнюдь не отработано. Тут нужен опыт длительной войны в условиях применения обеими сторонами больших масс авиации, а так же артиллерийско-ракетных сил.
Помимо артиллерийских орудий важным средством огневой подержки являлись минометы.Минометы в югославской войне были без сомнения самыми популярными в пехоте.
Так как обученных расчетов не хватало, то была организована срочная переподготовка, и минометные батареи, в которых иногда до 90% людей с минометами знакомы не были, за несколько дней становилась боеспособными. Конечно, несколько дней - срок далеко недостаточный, но другого выхода не было.
Для войн будущего следует вывести известное заключение о том что огневая мощь артиллерии, как правило и определяет широту удара по фронту и поэтому без офицеров АИР тяжело правильно определить такую задачу. При этом офицеры АИР должны находиться в рядах наступающих в ходе проведения операции, дабы не только наводить огонь артиллерии по противнику, но и участвовать в корректировке контрбатарейной борьбы. Для последней рациональнее использовать артиллерию вышестоящих соединений, дабы частям, участвующим в операции не разбрасываться силами.
Артиллерии этих соединений эта задача вполне по силам, тем более, что им в любом случае надо действовать <по глубине> по неприятельским резервам и вторым эшелонам.
ВВС ЮНА в данной войне использовалась недостаточно,хотя она имела полное превосходство над противником,обладавшим парой угнанных пилотами ЮНА хорватской национальности МиГ-21,десяток легких самолетов АН-2 сельскохозяйственной авиации и столько же винтомоторных учебно-тренировочных самолетов УТВА-75,а также несколько винтомоторных легких американских самолетов ( Цесна) и (Пайпер) из которых несколько самолетов было потеряно от действия ПВО ЮНА.
В тоже время ВВС ЮНА обладала до 800 летательных аппаратов из которых 360 боевых самолетов J-21 Jastreb, NJ-21 Jastreb, J-22 Orao, NJ-22 Orao, G-4 Super Galeb, G-2 Galeb, МиГ-21,МиГ-29 и немногим меньшее число современных боевых вертолетов Gazelle GAMA, Ka-25, Ka-28, SA.341, SA.342,Ми-8 ,а также парой десятков военно-транспортых самолетов Ан-26 .При этом главные силы ВВС находились и в мирное время на данном театре боевых действий,либо в соседних ему областях -ее 5ый корпус дислоцированный на авиабазах Земуник(Задар),Бихач,Плесо(Загреб),Пула,Цыркле в составе своих 82ой авиационной(истребительно-бомбардировочной) и 111ой авиационной(вертолетной) бригад и 105го и 185го истребительно-бомбардировочных и 117го истребительного полков и 1ый корпус дислоцированный на авиабазах Батайница(Белград), Дивулье (Сплит) и Мостар в составе 97ой авиационной(смешаной) бригады, 204 истребительно-бомбардировочного и 107го вертолетного полков ,а также силы Академии ВВС находившиеся на авиабазе Земуник.Лишь один-3ий корпус был дислоцирован на юге Сербии,Черногории и в Македонии(83ий истребительный и 172 истребительно-бомбардировочный полки и 98ая и 119ая(смешанные) авиационные бригады дислоцированные на авиабазах Голубовцы(Подгорица),Ниш,Слатина(Приштина),Скопски Петровац(Скопье).)
При этом хотя хорваты располагали из средств ПВО лишь ограниченным числом зенитной артиллерии и ЗРК малой дальности Стрела-10,а также ПЗРК <Стрела-2>, и ,ВВС ЮНА потеряло 30 самолетов и вертолетов по данным ЮНА (или 41 самолет и вертолет по данным хорватской стороны).
Характером и глубиной задачи ВВС не отличались от действий артиллерии,так цели нередко пересекались.
Всилу этого из-за частого пересечения задач артиллерии и авиации,во всех подобного рода войнах, достаточно разумно было бы авиацию, по крайней мере фронтовую, подчинить штабам корпусного (армейского звена).В этом случае желательно создавать отдельный штаб ВВС и ПВО и в данном штабе должны находиться и представители тех авиационных частей и соединений которые действуют в данном районе.
Тем самым наземные войска имели бы эффективную огневую силу могущую действовать по вторым эшелонам противника и путям его снабжения. В первую очередь это касается штурмовой авиации, которая могла бы базироваться на травяных ВПП а так же на полевых аэродромах использовавших бы как ВПП шоссейные дороги. В США совместное действие штурмовиков А-10 с вертолетами АН-1 было опробовано еще в 80-х годах.
Для подобных действий вполне подходили и устаревшие типы самолетов. При базировании вблизи линии фронта сокращается время их полета к цели и следовательно уязвимость от действий истребителей противybrf. Для подавления ;t неприятельской ПВО следует использовать более современные самолеты РЭБ и истребители- бомбардировщики действующие с основных аэродромов базирования. Впрочем с <полевых> аэродромов можно использовать и истребительную авиацию для организации воздушных засад. Если такие засады северо-вьетнамская ПВО могла проводить используя устаревшие тогда МиГ-19 против американских ВВС, то возможно это и ныне особенно это актуально для горной местности Югославии и ей схожих регионов. При этом неразумно так называемые устаревшие самолеты пускать на металлолом, если у них еще не выработан летный ресурс. Если во Вьетнаме американцы использовали даже винтомоторные штурмовики А-1 из времен Второй Мировой войны,то дозвуковые реактивные легкие штурмовики J-21 Jastreb и G-2 Galeb созданные в 50ых годах в бывшей СФРЮ и закупленные лишь Замбией,Бурмой и Ливией также вполне подходили к этой войне.
Что же касается сверхзвуковых истребителей-бомбардировщиков J-22 Orao,созданных совместно с Румынией(В Румынии он обозначался как IAR-93) в 70ых годах и советских истребителей МиГ-21 то в 1991 году,это были вполне современные самолеты. Истребители-бомбардировщики J-22 Orao достаточно часто использовались для ударов по хорватским позициям как с помощью обычных авиабомб,так и кассетных авиабомб BL-755 и управляемых ракет AGM-65 Maverick и Гром.Для задач непосредственной авиационной подержки привлекались также вертолеты SA.341 и SA.342 французского производства,как и их модификации Gazelle GAMA производимые на фабрике в Мостаре Таким образом в данном случае вопрос заключался в недостатках в использовании авиации штабами наземных войск и потому думается что создание большого числа полевых аэродромов ,в том числе с использование шоссейных автодорог, даст более эффективное использование авиации.
HTTP://ATTEND.TO/COMMI
Статья предоставлена автором
