"ГЕРМАНСКИЙ ФЛОТ ВО ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ" (избранные главы)
Э. Фон дер Портен
НОВЫЙ ФЛОТ: НОВЫЕ КОРАБЛИ И НОВАЯ СТРАТЕГИЯ июнь 1919 - сентябрь 1939
Линкор "Фридрих дер Гроссе", который был флагманским кораблем Императорского Флота Открытого моря в титанической Ютландской битве, поднял свой флаг в чужой гавани Скапа Флоу - гнезде британского Гранд Флита - через 7 месяцев после того, как закончилась война. По всему рейду германские флаги взлетели на мачты 73 военных кораблей. Ни одно орудие не выстрелило, салютуя, ни одно не выпустило снаряд в ответ. Однако "Фридрих дер Гроссе" тонул. Рядом с тонущими германскими кораблями молчаливо стояли британские корабли под гордым флагом Св. Георгия. Медленно как оседал в воду "Фридрих дер Гроссе", линейный крейсер "Фон дер Танн" постепенно кренился по мере того, как заполнялись водой его отсеки. Он сражался на Доггер-банке, прошел кровавый кошмар Ютландской битвы, потопил один из линейных крейсеров адмирала сэра Дэвида Битти - "Индефетигебл". Он выдержал схватку с линкорами Гранд Флита, хотя все его орудия вышли из строя, он сумел сохранить свое место в строю. Но это было в 1916, 3 года назад. И вот в спокойный полдень 21 июня 1919 он затонул - не пораженный градом вражеских снарядов, а затопленный собственным экипажем. Таким образом союзники лишились еще одного трофея. Рядом с ним тонули остальные великие корабли кайзеровского флота: линкор "Байерн", который в день Ютландской битвы еще не вошел в строй. Он так и не сумел сразиться с врагами Германии. "Кёниг", который возглавлял колонну германских кораблей, идущую под градом сосредоточенных залпов Гранд Флита. 12 остальных линкоров-ветеранов, 8 легких крейсеров, 50 эсминцев. Англичане отреагировали слишком поздно. Они мстительно расстреливали немцев, спасающихся с тонущих кораблей.
Великолепное деяние в Скапа Флоу помогло забыть кровавые дни начала ноября, дни Кильского мятежа, когда германские моряки отказались выйти в море и подняли мятеж, завершивший Первую Мировую войну. Оно свело к нулю значение печальной церемонии интернирования 21 ноября, когда флот проследовал к месту заключения между двумя колоннами британских кораблей и исполнил приказ адмирала Битти спустить флаг. Этот день в Скапа Флоу отметил начало истории нового германского флота, который перенял боевой дух старого флота. Вслед за этим самозатоплением немедленно родились планы воссоздания флота, хотя ближние перспективы были не слишком благоприятны.
После затопления и выдачи союзникам в качестве компенсации дополнительного тоннажа у флота остались только 8 совершенно устарелых броненосцев, 8 старых легких крейсеров, 32 таких же бесполезных эсминца и миноносца. Но даже это мизерное количество кораблей не удалось сохранить. По условиям Версальского договора флот Веймарской республики был уменьшен до 6 броненосцев, 6 легких крейсеров, 12 эсминцев и нескольких мелких вспомогательных судов. Учитывая остальные условия договора, можно было легко понять, что союзники стремились превратить германский флот в силы береговой обороны, крошечные по количеству и размерам кораблей. Договор позволял заменять линкоры и крейсера, достигшие 20-летнего возраста. Однако при этом водоизмещение линкоров не должно было превышать 10000 тонн, а орудия - 11". Размеры крейсеров ограничивались 6000 тонн и орудиями 6". Остальные корабли разрешалось заменять раньше, но эсминцы были ограничены 800 тоннами, а миноносцы - 200 тоннами. Германскому флоту запрещалось иметь самолеты, авианосцы, подводные лодки.
Личный состав флота был ограничен, как и остальных видов вооруженных сил. Всего было разрешено иметь 15000 человек, при 20 годах службы для матросов и 25 лет для офицеров.
Все время существования Веймарской республики флот не мог построить даже то, что разрешалось Версальским договором. В условиях бюджетных ограничений флоту пришлось начинать с нуля. Исследовательские и конструкторские работы были переданы гражданским фирмам, чтобы сохранить как можно больше офицеров для использования в будущем. В начале 1921 года корабли были разделены на 2 флота или эскадры, хотя даже старые корабли не предполагалось использовать ранее 1925 года. Несмотря на устарелый корабельный состав удалось решить ряд проблем с учетом будущих потребностей. Сюда относились траление, шифрование, дешифровка, средства радиосвязи.
Тем временем, каждый год кипели битвы вокруг бюджета, так как Рейхстаг не горел желанием выделять деньги на воссоздание флота. Флот частенько переходил рамки бюджета, и дополнительные средства расходовались на неутвержденные цели. "Черные фонды" были ликвидированы в 1928, но многие подготовительные операции продолжались втайне, благодаря секретному разрешению правительства. Флот договорился о строительстве быстроходных банановозов, чтобы позднее использовать их как вспомогательные крейсера. Было запланировано использование траулеров в качестве тральщиков. Частные самолеты нанимались для учений ПВО. Гражданские пилоты обучались по программе для военно-морской авиации. Разрабатывались новые самолеты и радиооборудование для них, строились прототипы.
С подводными лодками, которые нанесли союзникам в годы Великой войны такой чувствительный удар, дело обстояло немного иначе. Флот в 1922 приобрел пакет акций голландской компании в Гааге. Там нашли работу лучшие германские конструкторы подводных лодок. Эта группа действовала до 1935. Pазработанные ею проекты для некоторых стран позднее послужили основой для чертежей первых германских лодок.
А флот потихоньку занимался реализацией остальных кораблестроительных программ в рамках договоров. С 1925 по 1928 были построены 2 группы небольших миноносцев по 800 тонн. Был также построен первый легкий крейсер "Эмден". Он использовался в качестве учебного корабля и для демонстрации флага по всему миру.
Двадцатые годы были не только периодом медленного строительства. Это были годы интеллектуального брожения, внутри флота и вне его. Великая Война анализировалась умами, отточенными живыми воспоминаниями о национальной катастрофе. Министр обороны был назначен главнокомандующим всех вооруженных сил. Его штаб занимался выработкой единой военной стратегии, что происходило впервые в германской истории. Необходимость такого планирования стала первым уроком Великой Войны, но интеграция шла так медленно, что армия и флот сохраняли независимость еще лет десять. Сначала планирование было ориентировано на возможные проблемы, которые возникли после появления на карте нового государства - Польши. Роль флота предполагалось ограничить содействием армии или возможным союзникам в локальных войнах. Самой первой задачей было закрыть Балтийские проливы и не допустить соединения французского и польского флотов. Практичный человек, каким был адмирал Пауль Бенке, главнокомандующий флотом в 1920 - 24 годах, и адмирал Эрих Редер, быстро растущий морской офицер, верили, что флот должен сосредоточиться на решении этих задач. Они были вполне по силам существующему флоту, и это напоминало задачи, определенные молодому и тогда слабому Императорскому Флоту.
Концепции остальных командующих значительно различались, ставя под сомнение все принятые идеи. Вице-адмирал Вольфганг Вегенер отбросил прочь стратегию, которой руководствовался Императорский Флот в годы Первой Мировой войны. По его мнению одержимость идеей сражения, которая доминировала в умах германских моряков в последние годы Императорского Флота, была результатом неправильного прочтения "библии" - книги американского адмирала Альфреда Тайера Мэхена "Влияние морской силы на историю". Мэхен делал упор на сражении, чтобы завоевать господство на коммуникациях. Но гросс-адмирал Альфред фон Тирпиц сделал из сражения самоцель в пределах своего ограниченного стратегического мирка - Северного моря. Когда англичане отказались принимать бой на германских условиях и установили непрямую блокаду Северного моря, германский Флот Открытого Моря, кораблям которого не хватало дальности плавания, оказался не в силах повлиять на исход войны. Вегенер начал настаивать на захвате западного побережья Франции, чтобы перебросить туда германский флот. Из новых баз он мог угрожать жизненно-важным британским торговым путям в Северной Атлантике и возле Гибралтара. Такая угроза неминуемо привела бы к сражению и разрешению кризиса.
Книга Вегенера "Стратегия мировой войны" была опубликована в 1926. В ней он развивал далее свои взгляды. Вегенер утверждал, что Великобритания исторически враждебно относится к экспансии любой континентальной державы, поэтому укрепление Германии неизбежно приведет к столкновению с Великобританией. Чтобы успешно выйти из этого испытания, Германия должна стать океанской державой. Это требует создания большого, сбалансированного флота; приобретения баз, которые дадут свободный выход в критические районы Северной Атлантике - то есть в западной Норвегии и во Франции; проведения решительного сражения на торговых путях. Если Германия не сумеет заложить эти основы морской мощи, она должна создать союз, достаточно сильный, чтобы оспаривать британское господство на море. Британия же должна контролировать торговые пути Европы. Даже такое столкновение континентальных держав с морской мощью будет безнадежным при враждебной позиции США. По мнению Вегенера союз с США является самым верным способом гарантировать будущее Германии. Но поскольку ни построить мощный флот, ни сколотить союз Германии явно не удастся, из теории Вегенера следовал простой и печальный вывод - германская экспансия неизбежно приведет к катастрофе.
Однако теория Вегенера не стала евангелием для германского морского руководства. Для некоторых она была слишком радикальной, слишком общей и слишком туманной для серьезного рассмотрения. Другие отстаивали более специализированные подходы к решению проблем будущей германской морской мощи. Идеи Вегенера и его современников обеспечили молодым офицерам нового германского флота более твердую интеллектуальную почву, чем имел Императорский Флот. Однако нежелание считаться с политическим влиянием морской мощи (например влияние подводных лодок на вступление США в Первую Мировую войну) мешало широте мышления. Многие офицеры находили вопросы большой стратегии крайне интересными, но слабо связанными с практическими вопросами создания малого флота. Однако в течение 19 лет существования нового флота идеи Вегенера не раз проявлялись в его действиях.
В 1928 году, последнем году командования адмирала Ганса Ценкера, пришлось решать практические вопросы стратегии. Самые старые броненосцы были готовы на списание, и новый проект стал эпицентром шторма. Для штаба Ценкера выбор был очевиден. Постройка тихоходных, сильно бронированных мониторов (10000 тонн) для береговой обороны и использования в Данцигской бухте означала возвращение к жалкому статусу прусского флота. В этом случае возрожденный ВМФ становился куцым придатком армии. Альтернативой была постройка кораблей, пригодных для активных действий в океане в рамках договорных ограничений, что являлось крайне трудной задачей. Цель таких действий сразу становилась очевидной, как бы не пытались немцы объяснить это задачами сопровождения конвоев на Балтике. Рейхстаг раскололся, так как подобные корабли могли повлиять на мировой общественное мнение и были дорогими. Наконец была утверждена постройка "Дойчланда" - корабля, замечательного во всех отношениях.
Официально его водоизмещение было равно 10000 тонн, на самом деле оно было на 1700 тонн больше, несмотря на обширное применение сварки для облегчения конструкции корпуса. Его броня была слабой. Зато вооружение состояло из 6 - 11" орудий, как разрешал договор. В качестве двигателей были выбраны дизеля, что дало ему дальность плавания 21500 миль и скорость 28 узлов. Намерения тех, кто разрабатывал условия договора, оказались полностью расстроены. Добавочный тоннаж, как позднее было объявлено, был использован для усиления оборонительных качеств корабля, хотя это мало что дало. Любой военный корабль является компромиссом между прямо противоположными требованиями, и только добавочное водоизмещение дает более мощный корабль. Странно, но германские корабли были спроектированы для борьбы с кораблями, построенными в строгих рамках Вашингтонского договора 1922 - а Германия в нем не участвовала и могла не считаться с его ограничениями. Это были "договорные" крейсера, такие как британский "Эксетер" с его 6 - 8" орудиями, который капитан 1 ранга Ганс Лангсдорф на "Графе Шпее" разнес на куски в бою у Ла Платы.
"Дойчланд" был спроектирован как океанский рейдер, более мощный, чем любой корабль сильнее его и более быстроходный, чем любой линкор. Единственным исключением были 3 британских линейных крейсера. В случае войны с Францией предполагалось, что эти корабли вынудят французов использовать большую часть своего флота для эскортной деятельности, что освободит Балтийское и Северное моря, а также Северную Атлантику для германского судоходства. Их можно было использовать и в иной ситуации, например, если у Германии будут союзники.
Эти корабли дали Германии контроль над Балтикой и вызвали переполох за границей. Последовала немедленная реакция Франции, которая в ответ заложила 2 линейных крейсера типа "Дюнкерк". Чуть позднее США ответили постройкой линейных крейсеров типа "Аляска".
Обеспечивать действия карманных линкоров и других рейдеров должна была специальная система снабжения. В начале 1927 начались попытки установить контакт с бывшими сотрудниками системы снабжения флота, созданной в период Первой Мировой войны. В 1931 эта система была воссоздана. Ее можно было использовать только в строго нейтральных странах, она состояла из агентов, входящих в правление судоходных компаний. Они должны были поставлять грузы на германские торговые суда и по сигналу из Берлина отправлять их в море на встречу с рейдерами в потайных местах.
Осенью 1928 главнокомандующим германским флотом был назначен опытный, компетентный адмирал Редер. Он начал служить еще в Императорском Флоте. Он служил на флагманском корабле принца Генриха Прусского, на Дальневосточной эскадре, на линкорах в северном море. Учился в военно-морской академии, много путешествовал, писал для военно-морских журналов и ежегодников. Каждый новый пост позволял ему знакомиться с людьми, определявшими судьбы мировой морской мощи - гросс-адмиралом Тирпицем, создателем Флота Открытого Моря; адмиралом сэром Джоном Джеллико, командовавшим Гранд Флитом в Ютландском сражении; большей частью германских офицеров, отличившихся в годы первой Мировой войны. Служба на яхте кайзера ввела его в самые высокие круги.
Репутация Редера окрепла во время Первой Мировой войны. Во время всех походов и в 2 крупнейших сражениях он стоял на флагманском мостике линейных крейсеров "Зейдлитц" и "Лютцов" рядом с вице-адмиралом Францем фон Хиппером. Редер видел сражения двух величайших флотов за господство на море. В Ютландском бою он видел, как "Лютцов" был поражен 10 тяжелыми снарядами и торпедой. Вместе с адмиралом Хиппером Редер перешел сначала на эсминец, заливаемый каскадами воды падающих британских снарядов, а потом на другой линейный крейсер, чтобы восстановить командование разведывательными силами. После войны Редер занимал ряд чисто кабинетных постов и продолжал свою историческую и литературную работу. Адмирал Редер был строгим служакой, усердным работником и исключительно практичным мыслителем. Он усердно работал над возрождением флота и видел свою главную задачу в создании компетентного офицерского корпуса и хорошо обученного и дисциплинированного рядового состава. Редер согласился с нарушениями ограничений Версальского договора и секретными приготовлениями, считая это мелочью, которая необходима для усиления крайне шатких позиций. Он поддерживал ограниченную роль флота в согласии с его ограниченными силами. Несмотря на изучение опыта действий германских рейдеров в первой Мировой войне, адмирал первым воспротивился созданию карманных линкоров, так как рейдерство в океане считал не входящим в задачи ВМФ. Однако он принял эти корабли и согласился со строительством новых, когда они доказали свое значение. Тезисы Вегенера он отвергал на том основании, что Германия никогда не будет воевать с Великобританией.
Хотя в личном плане Редер держался холодно и отчужденно, он выслушивал все мнения и был способен на живую беседу, особенно с глазу на глаз. Однако чувство небезопасности затрудняло ему общение с людьми вне его узкого кружка. Он часто повторял требование не выносить споры наружу, кроме того Редер был крайне чувствителен к критике, которую совершенно неправильно рассматривал, как покушение на свою власть. Он также стремился как можно больше контролировать операции, связывая инициативу офицеров в море детальными инструкциями и резко критикуя их методы ведения операций после возвращения. Во всем этом чувствовалось влияние Флота Открытого Моря, мало переменившееся после Первой Мировой войны.
Редер имел уникальную возможность в течение 15 лет руководить ВМФ с момента его создания до использования в бою. Его планирование и организация были великолепны. Но к несчастью для адмирала война началась слишком рано. Его флот отвечал самым высоким стандартам. Редер удерживал его вне политики и не позволял внешним силам вмешиваться в дела личного состава и организации. Он также сумел сдерживать нацистскую партию, сохранил корпус капелланов и нормальную религиозную службу.
Период с 1928 по 1933 были крайне напряженными для Редера и всего ВМФ. Были построены новые корабли, в том числе легкие крейсера (6000 тонн). Некоторые из них кроме турбин имели вспомогательные дизеля, что увеличивало их дальность плавания. В 1932 была создана и утверждена министром обороны новая кораблестроительная программа. В нее были включены эсминцы, миноносцы, торпедные катера и создание структуры для обеспечения действий авиации и подводных лодок. В случае подводных лодок планирование проходило под влиянием противолодочной школы. Проводились эксперименты с минами, тральным оборудованием, новыми тральщиками, новыми торпедными катерами. Развитие электроники привело к созданию радара. Производители оружия сумели пробиться на зарубежный рынок, что позволило им сохранить загрузку предприятий. Частные фирмы создали корабельные катапульты, авиаторпеды и авиационные пушки. Наконец начались морские маневры в Северном море, чтобы отработать методы береговой обороны в случае локальной войны, прежде всего против Франции и России. Впервые возникла идея формирования "оперативного соединения" - группы кораблей разного назначения. Однако даже на учениях не отрабатывалась война против Великобритании.
В 1933 Адольф Гитлер стал рейхсканцлером. Через несколько дней после прихода Гитлера к власти Редер имел первую встречу с ним. Стратегические идеи Гитлера были континентальными, основанными на теории сэра Халфорда Макиндера, которая предусматривала создание мощной базы в глубине континента, в Восточной Европе и Западной Азии. Однако с самого начала фюрер понял идеи Редера и согласился с ними. Они сошлись на том, что основой стратегии флота должно быть сохранение мира с Великобританией путем признания британского господства на море, которое было крайне важно для этой страны, имевшей обширную колониальную империю. Гитлер согласился как можно скорее обсудить соотношение сил на переговорах. По словам Гитлера заклятым врагом Германии и всей Европы является Россия. Война с Англией даже не обсуждается.
На Редера и руководство ВМФ произвело впечатление миролюбивое поведение Гитлера, хотя в их поведении постоянно сквозила определенная двойственность отношения. Ни один из высших офицеров флота, начавших служить еще под знаменами императора, не мог согласиться с лидерством австрийского ефрейтора, все совещания которого превращались в бесконечные монологи. Не потому, что он был грубияном. Его язык был не слишком грамотен, однако он обладал даром произносить импровизированные речи, захватывал аудиторию и показывал обезоруживающую доброту. С Редером он был формально корректен и вежлив, приветствовав идею Редера об установлении тесной связи между командующим ВМФ и главой государства. В первое время безжалостность, несправедливость и жестокость Гитлера не проявлялись. Массовая жесткость, развившаяся за годы войны, маскировалась его методами разделения власти, которые привязывали каждого руководителя к его узким ограниченным обязанностям. Особенности принятия Гитлером решений, когда он требовал от всех объективной информации, но отвергал факты, не укладывающиеся в подготовленную им заранее схему, уравновешивались его очевидными успехами в области внешней политики и потом и в военных предприятиях. Его сильной стороной были политика и психология. Он был способен использовать преимущества ситуации, хотя военные приготовления не были завершены. Его успехи маскировали множество слабостей, например неспособность скоординировать работу всех ветвей правительства над одной проблемой.
Самым важным в отношении ВМФ к Гитлеру было то, что флот оставался политически нейтральным, как того хотели оба. Но недостатки такого положения вскрывались слишком медленно. Флот обнаружил, что проигрывает в спорах с остальными видами вооруженных сил - особенно Люфтваффе, которыми руководил Герман Геринг.
Первым результатом деятельности при новом режиме стала новая пятилетняя кораблестроительная программа, основанная на Версальском договоре. Личный состав был увеличен, и к 1935 году в 3 раза превысил разрешенные договором рамки. В первый раз было запланировано нарушение положений договора.
Первым министром обороны в правительстве Гитлера стал генерал Вернер фон Бломберг, он же являлся главнокомандующим германскими вооруженными силами. Его штаб - Верховное командование вооруженных сил, OKW - было предназначено для объединения стратегических планов всех видов вооруженных сил и координации действий сначала 2, а потом и 3 служб. Позднее в OKW был создан штаб объединенных операций. В первый раз Германия получила единое военное руководство.
Однако система командования быстро начала разрастаться после создания министерства авиации под руководством Германа Геринга. Это новое учреждение теоретически имело одинаковый статус с министерством обороны, но на практике стояло выше его из-за положения Геринга в нацистской иерархии. Геринг немедленно начал в тайне создавать ВВС и попытался с самого начала захватить контроль над авиацией армии и флота.
Планы Геринга вызвали яростные споры по вопросам стратегии воздушной войны. ВМФ заявил, что ему требуется совершенно независимая авиация, специально обученная действиям над морем и имеющая специальные самолеты. Геринг оказался защитником единой авиации - возможно он просто не понимал все недостатки такой системы. Он считал, что должен руководить всей авиацией за исключением корабельных гидросамолетов. Даже те самолеты, которые должен был получать флот, должны были создаваться силами ВВС. Его целями в войне были господство в воздухе и стратегические атаки, поэтому он придавал мало значения сотрудничества с другими видами вооруженных сил. В его однобокости были исключения, например блицкриг 1939 - 41, однако они были гораздо более редки, чем казалось союзникам. То, что другим службам требуются свое оружие, свое обучение личного состава, свои коды и системы связи, Геринг просто отвергал. Вражда разгоралась.
Отчасти надеясь на изменение Версальских ограничений Редер в 1934 начал планировать строительство более крупных кораблей. Настало время строить еще 2 карманных линкора. 3 уже были построены и считались удачными кораблями, но Редер хотел получить более крупные и сильно вооруженные корабли. Гитлер не хотел тревожить иностранные державы поступками, явно противоречащими Версальскому договору. Поэтому он приказал Редеру начать проектирование более защищенного корабля. Но потом эти планы были изменены, и появились третья 11" башня. В этом случае водоизмещение доходило до 25000 тонн.
В этот период ВМФ по прежнему считал необходимым иметь рейдеры. Поэтому были сделаны секретные приготовления к переоборудованию 4 быстроходных торговых судов во вспомогательные крейсера. Необходимые орудия можно было получить у армии, однако проект был заброшен после ряда неприятных стычек. Но планирование продолжалось.
Строительство подводных лодок становилось все более и более реальным. Голландское конструкторское бюро спроектировало лодки для Турции и Финляндии. Они послужили основой для германских проектов. Финская лодка была частично спроектирована в Германии, и немцы испытывали ее, прежде чем передать финнам. Она стала прототипом первой серии германских малых прибрежных лодок - от U-1 до U-24 (250 тонн). Части для сборки этих лодок были тайно заказаны германским заводам. Редер предложил собрать 6 лодок к ноябрю 1934, чтобы иметь возможность использовать их в случае необходимости и начать воссоздание подводных сил. Гитлер отверг это предложение, но к началу 1935 все материалы были приготовлены. Именно тогда произошло резкое изменение перспектив германских вооруженных сил, что стало результатом агрессивной политики Гитлера.
В марте 1935 Гитлер открыто отверг ограничения Версальского договора. Он объявил об официальном создании ВВС под командованием Геринга в качестве третьей ветви военного министерства. Геринг также сохранил свой пост министра авиации. Морская авиация до некоторой степени попала в подчинение Герингу, когда были созданы Люфтваффе. По соглашению, подписанному в том же году, ВМФ должен был во время войны руководить военно-морского отделом Люфтваффе. Эта организация состояла из морских офицеров, переданных ВВС для этой цели. В ответ Геринг пообещал к 1942 году обеспечить создание 62 эскадрилий общей численностью около 700 самолетов со всеми необходимыми аэродромами и системой снабжения. На первый взгляд такое разделение выглядело разумным - однако оно не устраняло опасений тех, кто знал Геринга. После реорганизации авиация ВМФ, которую Редер характеризовал как "великолепную", начала приходить в упадок.
В июне 1935 был подписан Англо-Германский морской договор. Он стал жестом доброй воли со стороны Германии, показывающим, что она готова уважать геополитические интересы Великобритании, хотя и нарушила Версальский договор 3 месяца назад. Германия имела флот из 3 карманных линкоров, 6 легких крейсеров и 12 миноносцев. Теперь ей разрешили иметь флот, составляющий 35% самого сильного в мире флота. Новый договор разрешал построить 5 линкоров, 5 тяжелых крейсеров, 11 легких крейсеров, 2 авианосца и 64 эсминца. Более того, если Англия увеличивала свой флот, то и эти цифры тоже увеличивались. Снова было разрешено строительство подводных лодок общим тоннажем 45% от английского (или примерно 45 единиц на тот момент). Более того, можно было построить и 100% от британского тоннажа за счет кораблей других категорий и после уведомления Великобритании. Но теперь Германии приходилось соблюдать ограничения на размер линкоров (35000 тонн), которые действовали после подписания Вашингтонского договора в отношении Британии. Германия подписала Лондонский протокол по подводным лодкам от 3 сентября 1936, согласно которому лодки должны были действовать строго по законам призового права. Он гарантировал безопасность пассажиров торговых судов и экипажей во время войны. Эти ограничения принимались во внимание не слишком долго, хотя в первые дни Второй Мировой войны германские лодки и пытались соблюдать призовое право. Однако развитие морской войны достаточно быстро сделало это невозможным.
В германском флоте этот договор был встречен с восторгом и теми, кто считал Великобританию потенциальным противником и теми, кто не желал войны с ней. По словам Гитлера с помощью этого договора Германия установит более тесные связи с Великобританией, признав ее господство на море. Германия не будет вовлечена в гонку морских вооружений, которую она не может выиграть и которая вызовет тревогу в Великобритании. Редер и все командование ВМФ согласились с этим. До самого начала войны Редер полагал, что амбиции Гитлера ограничиваются континентальной Европой, и потому можно будет еще достаточно долго поддерживать мир с Великобританией. В то же время этот договор радовал и офицеров, предвидевших неизбежную войну с Англией. Они полагали, что в случае войны силы Великобритании будут напряжены до предела, так как в войну вступит Италия и возможно Япония. Кроме того, ей придется обеспечивать прикрытие конвоев. В результате Германия сможет добиться равенства сил с Великобританией в Северном море. Однако эти выводы базировались на 2 предположениях. Во первых, война не должна начаться до того, как Германия завершит строительство кораблей, разрешенных новым договором. Во вторых, германские линкоры должны быть более новыми и мощными, чем английские.
28 июня 1935, через 11 дней после подписания договора, в Киле вошла в строй U-1. В 1934 году были построены закрытые, тщательно охраняемые эллинги, теперь они раскрылись, явив миру первую подводную лодку нового германского флота. К январю 1936 в состав флота вошли еще 11 малых подводных лодок. Все они были построены ДО подписания договора.
Первая флотилия подводных лодок носила имя героя-подводника Отто Веддингена. В ее состав вошли 3 малых прибрежных лодки (250 тонн). Ее командиром 28 сентября 1935 был назначен капитан 1 ранга Карл Дениц. Остальные подводные лодки использовались в качестве учебных. В течение года после подписания Лондонского договора были построены 24 малых лодки.
Любой анализ развития подводных лодок в межвоенный период и в годы Второй Мировой войны требует ясного понимания, что они из себя представляли. Понятие "подводная лодка", строго говоря, ошибочно. Скорее это "ныряющая лодка". До самого конца Второй Мировой войны лодки оставались в основном надводными кораблями. В надводном положении они находили свою жертву, преследовали ее, атаковали и удирали. Так было быстрее. На поверхности лодка могла выбирать оружие. Лодки погружались только чтобы избежать опасности или при попытке атаковать днем (что было совсем не типично). Под водой лодка теряла скорость и в некоторой степени безопасность, так как ее мог обнаружить асдик.
К 1935 подводные лодки значительно улучшили свои характеристики по сравнению с 1918 годом. Они могли действовать бесшумно; могли оставаться под водой гораздо дольше; могли наносить удар, не выдавая своей позиции, используя бесследные электроторпеды; могли более эффективно уничтожать корабли, используя торпеды с магнитным взрывателем, которые взрывались под килем. Улучшение радиостанций создало возможность реализации совершенно новых тактических и даже стратегических планов.
Карл Дениц был идеальным командиром для вновь созданных подводных сил. За время службы на флоте он приобрел обширные знания. Он в частности служил на легком крейсере "Бреслау", который вместе с линейным крейсером "Гебен" в 1914 году прорвался через все Средиземное море в Константинополь, что привело к вступлению Турции в войну. После войны он продолжал совершенствовать свои знания во время службы на разных кораблях. Кульминацией стало командование легким крейсером "Эмден" во время учебного плавания в Атлантическом и Индийском океанах. Однако именно 2 года службы на подводных лодках в период Великой Войны определили его будущее. Столь сильным было это впечатление, что в 1919 году Дениц решил остаться служить на флоте именно в надежде на возрождение подводных сил. Ожидание затянулось на 16 лет. Однако за это время он отработал новые тактические и стратегические планы использования подводных лодок. Когда настал день, он поднялся на мостик и вывел в море крошечную U-1, уже имея в голове план действий огромного флота океанских лодок, который поставит под угрозу само существование величайшей морской держав мира.
Примерно в это же время в Денице произошла серьезная перемена. Сведя вместе внешний формализм службы на надводных кораблях и почти братские отношения на подводных лодках, Дениц выработал краткость и резкость речей и приказов, которые он компенсировал личными отношениями с людьми. В оперативном центре или на совещаниях с командирами после возвращения лодки из похода Дениц уделял огромное внимание самым мелким фактам и предложениям. Он задавал наводящие вопросы, не избегая самых щекотливых тем. Потом, отбросив в сторону все формальности, адмирал приглашал офицеров на завтрак или обед, где царили отношения добросердечности и товарищества. Такое поведение наиболее ярко демонстрирует различия между Деницем и строгим и авторитарным Редером.
Дениц понял, что нельзя выиграть войну только с помощью guerre de course - нескоординированных ударов по торговому судоходству. Главный истребитель торговли периода первой Мировой войны - подводная лодка - остался тем же. Однако использовать его планировалось совершенно новыми способами. Он всегда держал в голове как главную цель "войну тоннажа" - максимальный потопленный тоннаж на день пребывания лодки в море. Но при этом в качестве единственного решающего театра Дениц избрал Северную Атлантику. Сильно защищенным конвоям он собирался противопоставить "управляемые операции", то есть массирование сил с помощью радио. Во время первых учений по групповым атакам Дениц попробовал руководить атакой с подводной лодки, находящейся в районе боя. Позднее, когда эффективность радиосвязи с береговым штабом значительно повысилась, он испробовал иной метод. Теперь первая лодка, обнаружившая конвой, становилась своеобразным радиомаяком, наводя на цель другие лодки, а Дениц изменял их диспозицию так, чтобы перебросить в район боя как можно больше лодок. Установив контакт с конвоем, лодки действовали независимо, атакуя ночью из надводного положения. Они прекращали бой с наступлением рассвета и выходили вперед по курсу конвоя, чтобы сосредоточиться для атаки на следующую ночь. Учения проводились с максимальным приближением к реальным условиям. В результате в начале ноября 1936 U-36, пытаясь прорвать кольцо охранения и провести атаку с малой дистанции, была протаранена и потоплена эскортным кораблем.
Тактика Деница требовала многочисленных "глаз", чтобы найти конвой, поэтому он хотел строить как можно больше средних лодок. Он чувствовал, что такие лодки будут более маневренны и менее уязвимы, чем большие. Однако высокие чины в командовании ВМФ решили, что выгоднее строить более крупные лодки (до 2000 тонн), чтобы использовать их в отдаленных районах как подводные крейсера. Кое-кто даже предлагал снять с лодок радиостанции, утверждая, что от них больше вреда, чем пользы. Рейдерская война столкнулась с войной тоннажа. Споры, как лучше использовать разрешенные Англо-Германским морским договором лимиты, вызвали 2-летний перерыв в строительстве. Наконец подводные крейсера были вычеркнуты из программ.
В 1935 была запланирована резко увеличенная кораблестроительная программа с учетом новых лимитов, возможностей верфей и наработанного опыта. Ее целью было достичь 35% тоннажа британского флота к 1944 или 1945. Первым шагом стала постройка 2 увеличенных "Дойчландов" с дополнительной третьей башней. Эти небольшие линкоры или линейные крейсера имели водоизмещение 31800 тонн (официально было объявлена цифра 26000 тонн). Их 9 - 11" орудий выглядели достаточно скромно на фоне зарубежных линкоров, но броня была вполне нормальной. Они имели дальность плавания 10000 миль при скорости 19 узлов, а максимальная скорость 32 узла была очень высокой. Каждый корабль имел мощную среднюю артиллерию из 12 - 5.9" орудий и многочисленные зенитные орудия.
Эти корабли ("Шарнхорст" и "Гнейзенау") и следующая пара ("Бисмарк" и "Тирпитц") использовали котлы высокого давления с перегретым паром и турбины. Большие дизеля были бы выгоднее, однако их еще требовалось создать, а это задержало бы строительство линкоров.
Одновременно были заказаны 3 тяжелых крейсера, тоже превысившие официальное водоизмещение. На них были поставлены турбины, что ограничило дальность плавания, поэтому крейсера оказались не слишком полезны в Атлантике. 16 эсминцев той же программы тоже имели слишком малую дальность плавания по той же причине. Были заказаны 28 подводных лодок и множество мелких кораблей. С введением воинской повинности количество гардемаринов было увеличено, и для нужд быстро растущего флота готовилось все больше офицеров.
Кораблестроительная программа 1936 знаменательна началом строительства 2 линкоров - "Бисмарка" и "Тирпитца". Хотя Гитлер жаждал получить линкоры по 80000 тонн с 21" орудиями, Редер и его штаб сумели доказать фюреру, что 16" орудия отвечают любым мыслимым требованиям. Поэтому были спроектированы корабли под этот калибр, что было много дешевле и более практично в смысле базирования и ремонта. "Бисмарк" и "Тирпитц" имели 41700 и 42900 тонн соответственно и были вооружены 8 - 15" орудиями. Они выглядели сильнее современных им британских и французских кораблей. Однако немцы заявили, что водоизмещение этих линкоров составляет только 35000 тонн. Корабли имели очень мощную противоминную артиллерию - 12 - 5.9" орудий - и более 40 скорострельных зениток. Линкоры имели отличную систему разделения на отсеки и толстую броню, превосходную цейссовскую оптику и великолепные системы управления огнем. Они могли развить почти 31 узел, а их дальность плавания равнялась 8000 миль. Конструкторы создали самые мощные в мире линкоры и теперь собирались начать строить еще более мощные.
Быстро развивались береговые структуры. Были запущены завод по производству электро-акустических торпед и завод лодочных дизелей. На флот начали работать множество частных верфей. В частности они начали строительство специальных танкеров-судов снабжения, имевших очень высокую скорость - до 21 узла.
В эти годы иностранные дела мало касались флота. Все агрессивные действия проводили исключительно сухопутные силы. Начиная с выдвижения к Рейну и до Европейских кризисов 1938 флот был вынужден находиться в состоянии готовности на случай вмешательства иностранных держав, но большая часть его руководства пребывала в уверенности, что война остается такой же далекой. Американский акт о нейтралитете 1937 и Англо-Германский морской договор от этого года лишь укрепили подобную уверенность. Последний (Приложение к Лондонскому договору 1935 года) был достаточно странным документом, если его не принимать за элементарную попытку немцев уверить Англию в своей добросердечности. Основным положением договора было подтверждение лимита в 35000 тонн для линкоров, что Германия уже нарушила. Другой пункт предусматривал взаимный обмен информацией об отклонении от положений договора, если это будет вызвано действиями третьих стран. Следовало сообщать о постройке любых кораблей. (Редер позднее оправдывался, утверждая, что не хотел выступать зачинщиком гонки вооружений и потому никому ничего не сообщал. А дополнительный тоннаж линкоров пошел на усиление их оборонительных качеств. Довольно странное объяснение.)
К 1937 году в учениях начали принимать участие подводные лодки. Так как война с Францией считалась вполне вероятной, они должны были атаковать конвои из Северной Африки в Прованс. В ходе военных игр лодки показали свой потенциал. Они "уничтожили" хорошо защищенный конвой в Балтийском море, выйдя из Киля, а потом начали действовать в Атлантике и у побережья Испании. Дениц был убежден, что война с Британией не за горами и пытался убедить Редера больше внимания уделять подводным лодкам. Однако Редер отрицал возможность войны. Гитлер говорил, что ее не будет. Кроме того похоже, что Редер переоценивал силу английской ПЛО и считал, что у лодок нет никаких шансов.
5 ноября 1937 года Гитлер впервые объявил военному министру, министру иностранных дел и командующим тремя видами вооруженных сил, что его планы невозможно реализовать мирным путем. Хотя некоторые из них возражали и позднее были вынуждены подать в отставку, на Редера это кажется не произвело впечатления. Он заявил, что эта речь Гитлера, как и многие другие, преследовала совсем иные цели. Фюрер добивался отставки противоречивших ему людей - и добился ее. Гитлер сказал Редеру, что его заявления должны только производить впечатление и подталкивать к действиям, и их не следует понимать буквально. Редер также получил заверения Гитлера, что союзники выдали ему Чехословакию, и войны с Великобританией не будет. В самом крайнем случае можно ожидать локального конфликта. Морские операции по-прежнему должны быть ориентированы против Франции, Польши и России.
Следующим шагом Гитлера назначение самого себя военным министром и организация новых отношений OKW с тремя видами вооруженных сил. OKW под руководством генерала Кейтеля должно было "координировать" действия всех войск и обеспечивать "тактическую" поддержку. То есть ему следовало координировать промышленность, экономику, людские ресурсы и кроме того служить советчиком Гитлеру. Гитлер собирался обсуждать ситуацию с OKW и отдавать приказы командующим. Но на практике оказалось, что любой из командующих (армии, авиации, флота) может опротестовать решение OKW у Гитлера и добиться его отмены - хотя Редеру это было труднее, чем остальным, так как он имел самое слабое влияние на Гитлера.
В другом важном вопросе - распределении скудных ресурсов - германский флот находился в исключительно скверном положении. Он вообще был пасынком в вооруженных силах, так как большая протяженность сухопутных границ вынуждала военное руководство укреплять армию и ВВС в рамках оборонительной стратегии. Вдобавок военное министерство было настроено против флота. Гитлер и Кейтель защищали армию, Геринг сражался на авиацию. Именно Геринг, как ответственный за Четырехлетний План, отдавал приказы министерствам экономики, финансов и транспорта в делах, связанных с деятельностью вооруженных сил. Поэтому не следует удивляться, что строительство кораблей, даже подводных лодок, шло крайне низкими темпами. Самое большое, чего мог добиться флот - приказ Гитлера Кейтелю разобраться с какой-то проблемой. И Кейтель "разбирался".
Гитлер создал очень неэффективную систему командования, и тому имелось множество причин. Частично это можно объяснить диктаторским характером режима. Это мешает любой группе, особенно внутри вооруженных сил, набрать слишком большой вес. Именно это вместе с подозрительной натурой Гитлера заставило его сместить старое руководство вооруженных сил. Однако последствия такого процесса со временем нарастают. Если не удается найти замену, диктатору приходится брать на себя лично все больше и больше функций правительства. И скоро он тащит на себе непосильный груз -- как случилось с Гитлером и Герингом.
Ликвидация управления создала вакуум, который заполняли люди, не имеющие достаточного опыта и знаний. Они ни коим образом не могли восполнить отсутствие высокопрофессиональной организации. Наивная вера Геринга в большинство теорий воздушной войны была просто детской, и его позиция определялась не его военными дарованиями, а политической преданностью. Может быть образование в широком смысле этого слова дало бы иные результаты, но Германия была не той страной, в которой образование разъясняет значение морской мощи.
У диктаторских режимов (которые вообще отличаются нестабильностью) есть одна особенность - попытка одной группировки добиться большей власти за счет других на первый план выдвигает личные мотивы. Этот фактор сказывается на политике гораздо сильнее, чем у других режимов. Создаются отдельные группировки, которые яростно борются между собой. Следствием этого является подавление инициативы на нижних этажах власти, которые политически чужды группировке, находящейся у власти. Ощущение неуверенности и постоянной личной небезопасности еще больше снижает эффективность работы нижнего звена.
Все эти факторы - политические назначения, дробление власти, недостаточное образование, излишняя личная власть - влияли на командную структуру Германии. Долгое время внутренние трения не были видны, но неудачи сразу вскрыли все недостатки.
В конце мая 1938 Гитлер впервые сказал Редеру, что он видит в Великобритании одного из противников Германии в не столь отдаленном будущем. Он хотел ускорить работы на 2 линкорах "Бисмарк" и "Тирпитц", подготовить строительство новых линкоров и добиться равенства в подводных лодках с Великобританией. Был создан план построить к 1943 или 1944 году 120 подводных лодок. Дениц запротестовал. Такая программа была недостаточной, так как он полагал, что война еще далека - крайне рискованное предположение. Редер и почти весь его штаб чувствовали, что ВМФ должен отстаивать концепцию сбалансированного флота. Он еще был уверен, что Гитлер не начнет войну в ближайшие годы и понимал, что изменение кораблестроительных программ будет воспринято, как враждебный акт.
В декабре 1938 Гитлер предложил отказаться от ограничений Англо-Германского морского договора, используя в качестве предлога строительство подводных лодок в России. На совещании в Берлине адмирал Эндрю Каннингхэм был проинформирован об этом. У него запросили разрешения построить еще 2 тяжелых крейсера, чтобы довести их количество до разрешенных договором 5, а также чтобы противостоять русской угрозе. Оба требования были выполнены.
В 1938 году армейский генеральный штаб предложил свои планы войны, где Великобритания считалась противником. ВМФ заявил, что не готов играть даже ограниченную роль, которую от него требовали эти планы. Армия ожидала, что флот свяжет британские надводные корабли и не позволит британскому флоту вмешаться, пока германские армия и авиация наносят решающий удар противнику.
В сентябре 1938 был создан военно-морской комитет под руководством капитана 1 ранга Гельмута Хейе. Комитет должен был выработать рекомендации по увеличению программ кораблестроения и пересмотреть перспективы Германии в войне против Великобритании. В качестве основного предположения члены комитета приняли постулат, что необходимы колонии, обеспеченные морские коммуникации и свободный доступ в океан, если Германия намерена стать мировой державой. Такие стремления должны были привести к войне с Британией и Францией, а конце концов вовлекли бы в войну от половины до двух третей земного шара. Так как Германия не могла выдержать подобного напряжения, задачей комитета было выработать план создания максимально возможных морских сил, которые позволял экономический потенциал Германии. Это означало создание сил, способных вести экономическую войну на атлантических коммуникациях Великобритании, что помогло бы выиграть ограниченную европейскую войну, нанеся удар по Англии.
Первым шагом стало рассмотрение всех идей, выдвинутых сторонниками различной стратегии. Потом следовало урезать их до разумных пределов. Среди идей было предложение Деница о массированном строительстве подводных лодок - после зимних маневров 1938 - 39 годов он потребовал не менее 300 лодок. Однако ни Деница, ни членов его штаба не пригласили участвовать в работе комитета. С ними даже не советовались. Это ясно показывало, что ВМФ руководят сторонники надводных кораблей. Первое предложение - Х-план - было просто нереальным. Контр-адмирал Вернер Фукс, отвечавший в штабе Редера за строительство кораблей, урезал его, попытавшись привести в соответствие с возможностями германских верфей. Получившийся Y-план подвергся незначительным доработкам и дал в результате 2 варианта конечного Z-плана. Редер упоминает о яростных спорах и склоках, сопровождавших работу комитета. Однако все конфликты разрешились, и он вместе с Фуксом представил Гитлеру эти 2 варианта.
Один из планов делал упор на подводные лодки, вспомогательные крейсера и карманные линкоры. Это было быстро и дешево. Другой план отстаивал создание сбалансированного, мощного флота, который будет наносить удары по британскому флоту и торговому судоходству. Это было медленно и дорого, однако обещало больше. Гитлер заверил Редера, что он получит время для строительства, и адмирал выбрал второй вариант. Редер настаивал, что каждый корабль должен быть мощнее соответствующего корабля флота противника.
Гитлер отдал предпочтение Z-плану перед остальными кораблестроительными программами в январе 1939. Перед Фуксом, который отвечал за строительство кораблей, была поставлена задача строить линкоры за 6 лет, хотя ранее предполагалось, что это займет 8 - 10 лет.
Ядро флота должно было состоять из 4 линкоров, которые были уже построены или строились. К ним добавлялись 6 суперлинкоров (56200 тонн, 8 - 16" орудий). В программу были включены 12 маленьких линкоров (20000 тонн, 12" орудия), 4 авианосца (от 19000 до 27000 тонн), 3 карманных линкора типа "Дойчланд", 5 тяжелых крейсеров, 44 легких крейсера, 68 эсминцев, 90 миноносцев, 248 подводных лодок разных размеров - от прибрежных до подводных крейсеров. Выполнение плана намечалось на 1948 год. Все новые корабли могли развивать скорость не менее 29 узлов и имели либо дизельные установки, либо комбинацию дизелей и турбин, что резко повышало дальность плавания. Они должны были стать в своих классах самыми сильными кораблями. Следовало держать в секрете их характеристики, чтобы помешать англичанам принять ответные меры.
Стратегические идеи, кроме использования строящегося флота представляли собой обычный набор операций, которые мог провести главнокомандующий. Прежде всего начиналась торговая война путем постановки минных заграждений эсминцами и действий подводных лодок на подходах к британским островам. Карманные линкоры, линейные крейсера, тяжелые и легкие крейсера, вспомогательные крейсера и подводные крейсера должны были действовать по всем океанам. Во вторых, флот, состоящий из старых броненосцев должен был изображать fleet-in-being в Северном море, чтобы связать британские линкоры. В третьих, когда англичане начнут испытывать трудности из-за рассеяния своих тихоходных кораблей для защиты конвоев и охоты на рейдеры, в море должны выйти главные силы флота, разделенные на 2 соединения. Они должны уничтожать конвои и их сопровождение. В состав каждого соединения включались по 3 суперлинкора, 1 авианосец, несколько легких крейсеров и эсминцев. Чтобы корабли флота могли полностью реализовать свой потенциал, они будут получать информацию и приказы из Берлина. Самым сильным аргументом в пользу такой стратегии было соображение, что боевая группа сможет сочетать в себе преимущества рейдера и ударного соединения. Не связанная оборонительными задачами, она будет представлять страшную угрозу. Если Германия сумеет найти союзников, которые свяжут часть британского флота, это может оказаться решающим фактором. С точки зрения большой стратегии Z-план отбрасывал прочь стратегию кайзера в отношении остальных морских держав Запада - "и черт с вами". Он был отражением рискованной идеи - добиться победы одним мощным ударом, что напоминало план Шлиффена, созданный перед Первой Мировой войной. Создатели Z-плана в качестве ключевой фигуры для захвата господства в Северной Атлантике выбрали надводные корабли с большой дальностью плавания. Однако "Стратегия дробления сил", как ее можно было назвать, представляла собой коллекцию неразрешенных проблем. Во первых, предполагалось, что война с Великобританией не начнется ранее 1944 - строительство сбалансированного флота должно было занять не менее 5 лет. До того просто не будет иметься достаточного количества тяжелых кораблей. Во вторых, Z-план предполагал, что можно на короткий период обогнать Великобританию в гонке морских вооружений, что позволит использовать большой возраст ядра британского линейного флота. Он предполагал, что война начнется в 1944 - 48 годах, прежде чем Англия введет в строй свои новейшие линкоры.
Многие, в том числе Дениц и некоторые чины Штаба РВМ, не верили, что Британия останется нейтральной в случае дальнейшего продвижения Германии. Однако Редер, в основном под влиянием Гитлера, уверился, что будут предприняты все возможные политические шаги, чтобы успокоить Великобританию. Гитлер считал, что сильный германский флот сделает вступление в войну опасным для Британии и подтолкнет ее к сближению с Германией. Желание одновременно и запугать и добиться сближения весьма любопытно само по себе и отлично демонстрирует смесь ненависти и любви Гитлера, которая доминировала в его отношении к Британии. И в то же время оно показывает полное непонимание британского духа. Это заблуждение еще более укрепили трусость и слабость Чемберлена. В результате были повторены ошибки, которые совершил адмирал Тирпиц 40 лет назад.
Множество планов было расстроено при столкновении с реальностью. Z-план предполагал, что англичане в ближайшее время не будут строить линкоры, и что у них не будет союзников, имеющих сильные флоты. (Это предположение основывалось на переоценке влияния американских изоляционистов и полностью пренебрегало откровенно враждебным отношением к Германии администрации Франклина Д. Рузвельта.) Имелся и географический ограничивающий фактор. Узкие проходы в Атлантику представляли проблему, которая еще более осложнялась совершенствованием техники и методов воздушной разведки. Проблему нахождения баз для кораблей, поврежденных в Атлантике, так и оставалась нерешенной. Здесь не мог помочь даже захват французских портов, который в то время считался нереальным. Самый большой из французских сухих доков - док Норманди в Сен-Назере - был слишком мал для линкоров Z-плана. Кроме того все французские порты находились в зоне досягаемости британской авиации.
На тактическом уровне англичане могли не дробить свои силы, а сосредоточить их для решающего сражения, пойдя на временное увеличение потерь конвоев или даже вообще приостановив на какой-то период их движение. Можно было предвидеть, что флоту Z-плана будет не хватать авианосцев, но эту проблему со временем можно было решить, после того, как первый авианосец покажет свою значимость. В плане чувствовалась явная ориентация на артиллерию - даже авианосцы имели мощное артиллерийское вооружение, не говоря уже о 27 подводных крейсерах. Это не кажется слишком странным, если учесть доктрины 1939, а также погодные ограничения на действия авиации в Северном море и Северной Атлантике.
Реальной она была или нет, но стратегия дробления сил Z-плана была странной комбинацией концепций торговой войны и fleet-in-being. Она имела целью установление господства на море. Для Германии лишить Британию ее господства на море означало установить свое. Германскую морскую торговлю можно было на время приостановить, зато британскую - ни в коем случае. Эта стратегия поставила вопросы, на которые западным морским державам следует ответить и в преддверии атомного века: сосредоточение линейного флота максимальной силы, тогда как прикрытие многочисленных конвоев требует его распыления; уязвимость разбросанных кораблей перед локальным сосредоточением сил противника или контроль над жизненно-важными коммуникациями; безопасность концентрации флота перед атаками вражеских авиации и подводных лодок или безопасность рассредоточения, мешающая противнику вести поиски; пассивная оборона конвоев, баз и соединений флота или более активные оборона путем патрулирования ключевых точек или дальней блокады. Все эти проблемы 3 века решали путем сосредоточения огромных линейных флотов, организации блокады и конвоев. Германские морские стратеги открывали все это заново.
В начале 1939 в Z-план были внесены небольшие изменения. Было аннулировано строительство 12 малых линкоров в пользу 3 линейных крейсеров (32000 тонн, 6 - 15" орудий). Была выработана система приоритетов, которая на первое место выводила строительство линкоров (из-за долго времени строительства) и подводных лодок, которые могли служить временной опорой. Эту часть программы следовало завершить к 1943. Редер считал утверждение программы Гитлером гарантией того, что война с Великобританией не начнется в ближайшее время.
Дениц и его руководство подводными силами с подозрением смотрели на Z-план, так как не верили, что Британия останется нейтральной столь долго. В результате в случае начала войны в Атлантике могли действовать только лодки при поддержке карманных линкоров (которые были относительно дешевыми и могли рассматриваться как "пушечное мясо"). Эти люди считали подводные лодки оружием достаточно сильным, чтобы перерезать морские коммуникации противника.
Однако для создателей Z-плана подводные лодки были всего лишь рейдерами и частью гораздо более крупного сбалансированного флота. Они опасались придавать слишком большое значение одной системе оружия, так как ей успешно могли противодействовать современное противолодочное оружие или системы поиска - как произошло с подводными лодками в 1917 - 18 годах. Реакция англичан на резкое увеличение численности подводных лодок, как предполагалось, будет крайне негативной. Это послужило политической уздой для морского командования. Ему также приходилось считаться с любовью Гитлера к линкорам. Он гордился этими гигантами, символизирующими достижения технологии. Фюрер пытался запомнить множество технических деталей, использовал различные справочники, чтобы при случае щегольнуть своими знаниями. Это постоянно приводило Редера в замешательство, так как он не желал заниматься подобной ерундой, а старался втолковать Гитлеру принципы большой стратегии. В подобных условиях любая попытка перенести центр тяжести кораблестроительных программ на подводные лодки была обречена изначально.
К весне 1939 строились лодки 2 основных типов: средние лодки серии VII-C (770 тонн) и океанские лодки серии IX-C (1120 тонн).
В конце 1938 и начале 1939 были проведены маневры на Балтике и в Атлантике. На берегу были проведены штабные игры, к которым были привлечены все старшие офицеры флота. Маневры были очень успешными. В январе Дениц сказал, что ему нужны 300 подводных лодок, чтобы добиться решающего успеха. Редер все еще верил, что войны в ближайшее время не будет. Однако летом он утвердил увеличение количества лодок в рамках Z-плана до 300, после того как лично посетил учения подводных сил на Балтике.
Это отнюдь не была полная победа Деница, чьи стратегические воззрения требовали отдать 75% тоннажа средним лодкам, а остальное - океанским. Дениц выступал против подводных крейсеров, вооруженных тяжелой артиллерией, и новых малых прибрежных лодок. Редер же просто механически увеличил количество существующих лодок, сохранив первоначальные пропорции Z-плана: 15% подводных крейсеров, 27% океанских лодок, 42% средних лодок, 16% прибрежных.
Хотя Дениц добивался увеличения размеров своего подводного флота, он замедлил исследовательские работы по созданию нового двигателя для лодок - газовой турбины Вальтера на перекиси водорода. Необходимость немедленно ускорить строительство надводных кораблей и сложности, сопровождающие создание совершенно нового двигателя замедляли работы. Одной из стратегических идей Деница было постоянное дислоцирование лодок в океане, но в эти летние месяцы пришлось от него отказаться.
Планирование осложнилось весной 1939 из-за новых разногласий с Люфтваффе. В начале 1937 Геринг начал поговаривать о том, чтобы забрать в случае войны оперативный контроль над авиацией флота. В январе 1939 он сумел добиться пересмотра соглашения 1935 года. В совместном меморандуме после совещания Геринг и Редер объявили о создании нового поста - Генерал Люфтваффе при Главнокомандующем ВМС. Люфтваффе брали на себя минные постановки (при консультации с флотом), воздушные атаки вражеских кораблей в море, воздушную разведку при подготовке к бою и выделение авиации для действий в бою по требованию флота. Флот сохранял за собой воздушную разведку вообще и тактическое руководство воздушными силами в бою. Для этого Люфтваффе выделяли 9 эскадрилий дальних разведчиков, 18 многоцелевых эскадрилий, 12 авианосных эскадрилий, 2 эскадрильи бортовых гидросамолетов. Люфтваффе для использования на море должны были иметь 13 бомбардировочных эскадр. Все самолеты должны были строиться с учетом требований моряков. Была создана структура двойного подчинения. А с началом войны, когда Люфтваффе полностью увязли в боях над сушей, ситуация еще более усложнилась.
Иностранные дела на военно-морское планирование влияния почти не оказывали. Агрессивные действия Гитлера уравновешивались миролюбивыми заявлениями и дипломатическими маневрами. Речь о мире во время спуска "Бисмарка" в феврале 1939 резко контрастировала с захватом у Литвы Мемеля в марте того же года. В этих событиях принимал участие и флот. В апреле Гитлер разорвал Англо-Германский морской договор, не консультируясь с Редером. Этот бессмысленный и провокационный поступок флотское руководство восприняло как ясное указание на неизбежность войны с Великобританией. Но Редер хотя и был удивлен и встревожен, снова поверил заявлениям Гитлера. Кораблестроительные программы не изменились. В апреле Италия вторглась в Албанию, на что последовал совместный англо-турецкий договор о взаимопомощи. На это последовало заключение "Стального пакта", хотя на переговорах выявилась неготовность Италии вступить в войну ранее 1942.
Воинственную речь Гитлера, которую он произнес 23 мая перед своими офицерами, Редер всерьез не воспринял. Она была полна противоречий, а кроме того Гитлер утверждал, что Британия не станет воевать из-за Польского Коридора. Всю весну и начало лета Редер напоминал Гитлеру, что нужно удержать Англию в стороне от европейского конфликта. И Гитлер заверял его, что так и будет сделано. Но в речи 22 августа Гитлер ошарашил офицеров, заявив о подписании Советско-Германского пакта о ненападении. Он сказал, что Англия и Франция ничего не предпримут, и Польша изолирована. Редер снова поверил, что угрозы войны не существует, хотя и предупредил Гитлера, что в новом кризисе англичане могут и не отступить.
Тем временем началась подготовка к переводу флота в состояние повышенной готовности и отправке кораблей в море. Ничего необычного в этом не было.
ПЕРВЫЕ БОИ: ВОЙНА ПРОТИВ КОАЛИЦИИ
Война началась внезапно. 1 сентября 1939 года германские войска атаковали Польшу. Франция и Великобритания вступили в войну через 2 дня. "Надводный флот не сможет сделать больше, чем просто показать, что он знает, как нужно умирать отважно", - писал гросс-адмирал Эрих Редер, когда рухнули все его планы. Однако это мрачное пророчество не стало основой для действий немцев. Как только прошел первый шок, Редер и его штаб начали готовить активные действия.
Организация ВМФ требовала совсем небольших изменений, чтобы перейти на военные рельсы. Непосредственно под руководством Редера Штаб РВМ занимался стратегическим и оперативным планированием и прямым командованием рейдерами и их системами разведки и снабжения. Ниже штабных структур находились оперативные командования - Группы "Вест" и "Ост", которые отвечали за проведение морских операций и безопасность побережья. Большая часть крупных кораблей находилась в Северном море, и командующий флотом подчинялся Группе "Вест". Но в ходе особо важных операций Редер принимал командование лично на себя, что приводило к некоторому беспорядку и трениям в системе командования, особенно на первых этапах войны. Дениц в октябре был произведен в контр-адмиралы и командовал подводными силами. На этом посту он подчинялся только Штабу РВМ. Использование отдельных кодов подводными лодками вынуждало надводные корабли связываться с ними через Берлин. И это было не единственным недостатком системы.
В первый же день военных действий против Великобритании Редер встретился со своим штабом, чтобы пересмотреть планы флота в новой обстановке. В результате родился сильно сокращенный "План Z". Линкоры типа "Дойчланд", один из которых уже находился в море, должны были атаковать британское судоходство. 2 линейных крейсера должны были оставаться в Северном море - их присутствие там связало бы британские линейные крейсера и линкоры, ослабив потенциальное сопротивление рейдерам. Люфтваффе и минное заграждение (названное Западным Валом) в Германской бухте должны были предотвратить любые попытки союзников приблизиться к германским берегам и нарушить коммуникации в Скагерраке. Предусматривались стремительные рейды в районы Норвегии и Шетландских островов и к исландским проливам. Это заставило бы англичан разбросать свои силы.
От надводного флота не ожидали установления контроля над морем или хотя бы истощения сил Великобритании, что было основой стратегии в первой мировой войне. Вместо этого корабли должны были нарушать вражеские коммуникации, полагаясь на внезапность и отвагу. Предполагалось, что англичане проявят неповоротливость и нерасторопность, что облегчит действия германских кораблей. Удары по слабым пунктам растянутой системы британских коммуникаций должны были проводиться осмотрительно. Чтобы выжать максимум из имеющихся ограниченных сил, германские офицеры должны были избегать боя если только это не было абсолютно необходимо для достижения главной задачи.
Линкоры не предполагалось держать в отечественных водах, чтобы сохранить их. Они просто не могли действовать с приемлемой надеждой на успех в ключевых районах западнее и юго-западнее британских островов, известных как Западные Подходы. Расстояние в 2000 миль, которое следовало пройти, было только частью проблемы. Сначала следовало прорваться через проливы между Норвегией и Шетландскими островами на север, а потом на юг с той или иной стороны от Исландии. Большие расстояния означали, что линкорам потребуется дозаправка с танкеров в Атлантике, чтобы действовать более длительный период. Кроме того все понимали, что вывести корабли в эти районы возможно, зато вернуть их потом обратно в порты мимо поднятых на ноги англичан будет куда труднее. Так как у немцев не было ремонтных баз на берегах Атлантики, даже относительно небольшие повреждения могли привести к гибели корабля. По этой причине зона активных действий линкоров ограничивалась Исландскими проливами. Гораздо более мощный Флот Открытого Моря, кораблям которого не хватало дальности плавания, так и не решился на подобную отвагу.
Основной целью посылки в океан карманных линкоров на самом деле было не уничтожение торговых судов. Это был желательный, но побочный результат. Главной целью было решительное нарушение системы судоходства Британской Империи. Даже один карманный линкор в мировом океане должен был заставить союзников выделить большие силы для сопровождения конвоев, в том числе линкоры, прикрывать которые пришлось бы дополнительным эсминцам. Нехватка тех и других привела бы к более долгим перерывам в отправке конвоев, что неизбежно приводило к увеличению размеров конвоев. Обычная потеря эффективности судоходства при введении системы конвоев из-за уменьшения скорости и временной перегрузки портов привела бы усилена при увеличении размеров конвоя. И в то же время многим судам пришлось бы следовать без охранения, что превращало их в легкую добычу для любого противника. Чем больше районов попадало в сферу действия рейдеров, тем больше упала бы эффективность судоходства.
Стратегия полагала главным противником Великобританию. Предполагалось, что операции на суше не приведут к быстрому изменению обстановки. Гитлер был с этим не согласен, однако такую точку зрения разделяла большая часть армейского командования. Флот был настроен вести активные действия, а не пытаться сохранить силы для гипотетического случая торговли на мирных переговорах. Очень ограниченные ресурсы, частое изменение ситуации, иногда просто радикальное, не оставляли другого выбора как действовать на основе требований момента. Последствия такой политики в случае затяжной войны очевидны. Предпринимались попытки справиться с нарастающей нехваткой материалов, но с развитием конфликта распределение ресурсов страны тоже приобретало непредсказуемый характер и делало невозможным любое долгосрочное планирование.
Крупным кораблям должны были помогать все воды оружия, способные наносить удары по торговым судам. Подводная лодка давно была признана главным оружием, но их было крайне мало. Поэтому действия кораблей должны были поддерживать легкие силы путем минных постановок, самолеты, замаскированные вспомогательные крейсера и подводные лодки. Дениц раздраженно заметил в своем меморандуме, написанном в первый день войны: "Имея всего 22 лодки и перспективу строительства по 2 лодки в месяц, я просто не могу предпринять эффективных операций против Англии". Большое количество подводных лодок с обученными экипажами появилось только через 2 года. Германскому морскому верховному командованию требовалось чем-то заткнуть эту брешь в 2 года.
В 1939 году германский флот состоял из 2 линейных крейсеров - "Шарнхорст" и "Гнейзенау"; 3 карманных линкоров - "Дойчланд", "Адмирал Шеер", "Адмирал граф Шпее"; 2 тяжелых крейсеров - "Адмирал Хиппер", "Блюхер"; 6 легких крейсеров; 34 эсминцев и миноносцев, 57 подводных лодок. Однако из них только 22 были крупными океанскими лодками, способными действовать на Западных Подходах. Строились еще 2 линкора - "Бисмарк" и "Тирпитц" и тяжелый крейсер "Принц Ойген", которые должны были вскоре войти в строй.
В свою очередь англичане имели 15 линкоров и линейных крейсеров, 6 авианосцев, 59 тяжелых и легких крейсеров. Многие их корабли были старыми и менее быстроходными, чем германские. Французский флот имел 7 линкоров и линейных крейсеров, 2 авианосца, 19 тяжелых и легких крейсеров. Это были относительно новые корабли, быстроходные и сильно вооруженные. Однако все они были уязвимы для атак из-под воды и с воздуха.
Никакая германская кораблестроительная программа не могла нейтрализовать превосходство союзников и стоящие за ним ресурсы. В первый же день Редер полностью пересмотрел программы строительства новых кораблей, чтобы они отвечали изменению ситуации. Предполагалось достраивать только те линкоры и крейсера, которые могли войти в строй в течение 2 лет. Постройка 2 линкоров "Плана Z" была задержана, так же как и работы на 1 почти законченном авианосце и другом, еще стоящем на стапелях. Это означало, что далее не будут возмещаться потери никаких кораблей, крупнее эсминцев. Теперь многие рискованные предприятия становились просто невозможными.
Единственным возможным выходом было широкомасштабное развертывание строительства подводных лодок. Их производство увеличивалось с 20 до 30 единиц в месяц. В меморандуме Деница от 1 сентября 1939 указывалось, что необходимо иметь на позициях в Северной Атлантике 90 подводных лодок. Это означало, что всего в строю должно состоять около 300 единиц. Материалы для строительства 200 лодок имелись, но в первый год войны ожидалось лишь выполнение довоенной цифры - 2 лодки в месяц. Основным проектом стал VII-C.
Департамент кораблестроения сосредоточил в своих руках контроль за строительством подводных лодок и предпринял меры для распределения заказов и рассредоточения производства. В ноябре были размещены первые заказы. Пытаясь решать проблемы удорожания строительства и нехватки материалов, Департамент практически не вел исследовательских и проектных работ.
В это время Служба Морской авиации состояла из 14 многоцелевых эскадрилий дальнего действия плюс 1 эскадрилья корабельных гидросамолетов - вместо обещанной 41 эскадрильи. Из обещанных 13 бомбардировочных эскадр имелись только 6. Однако Люфтваффе использовали свою собственную координатную сетку, свои коды и длины волн, поэтому взаимодействие между кораблями и авиацией становилось делом затруднительным. Еще больше ухудшало положение переоснащение промышленности, что полностью прекратило производство морских самолетов. Их отсутствие дало Герингу еще один повод настаивать на ликвидации морской авиации, как рода войск.
Флот хотел вести активную воздушную войну с упором на использование мин и торпед, которые он проектировал. Однако Геринг верил, что бомбы остаются самым эффективным оружием против кораблей. А в результате Люфтваффе вообще не вели никакой последовательной политики.
3 сентября Британия и Франция вступили в войну, чтобы помочь Польше. В этот момент германский флот развернул против поляков только легкие силы. 6 польских эсминцев и 3 подводные лодки сумели удрать от немцев, зато остальные корабли не делали вообще ничего. Только минный заградитель высыпал свои мины, так и не удосужившись снять предохранители! 2 старых германских броненосца, обычно используемых как учебные суда, и несколько тральщиков помогали армии и охраняли балтийские проливы. Все остальные крупные корабли были переведены в Северное море.
25 августа, за неделю до начала войны, германским кораблям за рубежом был отдан приказ следовать в отечественные порты. Англичане были слишком заняты рейдерами, и немцы использовали Мурманск для дозаправки и стоянки судов, которые пересекали Атлантику в высоких широтах, прежде чем спускаться на юг вдоль нейтрального норвежского побережья. Таким образом до Германии добрались почти 100 судов общим водоизмещением 500000 тонн. Многие из них доставили ценные грузы. Несколько судов было перехвачено противником, однако большую часть из них затопили собственные экипажи. Еще более 300 судов остались в нейтральных портах.
Англичане, как и предполагалось, в самом начале войны установили блокаду. Начав с длинного списка контрабанды к концу ноября англичане распространили контроль на весь германский экспорт. Даже нейтральные суда обыскивались на предмет наличия контрабанды. Нейтральные грузы проверялись в нейтральных портах, чтобы дать англичанам возможность лучше контролировать морскую торговлю. Капитаны таких судов получали британские сертификаты, которые позволяли им избежать захода в британские порты для досмотра, ведь такая процедура подвергала суда риску подорваться на минах или попасть под атаку самолетов. Блокада не нанесла такого ущерба экономике Германии, как в Первую Мировую войну, так как сохранилась торговля с Россией и странами Восточной Европы, а кроме того были накоплены большие стратегические запасы. Самым уязвимым местом оказалась доставка железной руды из Норвегии и Швеции. Каждый год там закупалось около 11 миллионов тонн руды, которую доставляли в Германию морем, летом - по Балтике, зимой - вдоль норвежского побережья. Балтийские маршруты были относительно безопасны, так как союзники не собирались вторгаться в нейтральные Швецию и Норвегию, зато норвежское побережье было открыто для любых атак, если только англичане собирались нарушить международные законы. Такая ситуация неизбежно должна была привести к конфликту.
Германский флот ожидал, что англичане испробуют методы Первой Мировой войны, чтобы отразить подводную угрозу, они так и поступили. Британские торговые суда попали под руководство Адмиралтейства еще до начала войны. Они получили инструкцию сообщать обо атаках по радио, предпринимать маневры уклонения в случае попыток досмотра, использовать против подводных лодок артиллерию и глубинные бомбы, а если представится случай - таранить. Самые быстроходные суда следовали особыми, часто меняющимися маршрутами и немедленно получили вооружение. Для тихоходных судов были организованы конвои. Кораблей сопровождения не хватало, а использование системы конвоев снижало эффективность судоходства на 25 - 40 %. Однако конвоирование судов повышало их шансы уцелеть. Подводные лодки не могли использовать артиллерию против конвоируемых судов, поэтому их ограниченные запасы торпед быстро истощались.
Кроме того англичане имели новый прибор, о котором немцы почти ничего не знали - асдик или подводные эхолокатор. Однако его эффективное использование требовало высокой квалификации и настойчивости. Для обнаружения лодки требовались 2 или 3 эскортных корабля. Один из них проходил над предполагаемой позицией лодки, сбрасывая глубинные бомбы, и все вместе они пытались восстановить гидролокационный контакт, когда затихало эхо взрывов бомб. Обычно эта процедура повторялась, иногда на протяжении нескольких часов.
Англичане имели слишком мало кораблей, чтобы организовать большое число эскортных групп, или вести атаки долгое время. К 26 сентября 1939 они однако заявили, что вскоре все британские суда получат вооружение. Также англичане создали не слишком надежную систему воздушного поиска. Обычно британские самолеты вынуждали лодку временно погрузиться. Действия англичан создали такую ситуацию, в которой немцы почти не могли выполнять положения призового права.
Так как Германия имела мало океанских подводных лодок, ее флот с самого начала начал использовать надводные корабли для постановки мин. Эсминцы и другие корабли ставили оборонительные заграждения вдоль побережья Германии, а подводные лодки минировали подходы к британским портам. Надводные корабли ставили смешанные заграждения из якорных контактных и донных магнитных мин. Контактная мина устанавливалась на определенной глубине и взрывалась, когда корабль налетал на нее. Трос, связывающий мину с якорем, был самым слабым местом в конструкции, так как тральное приспособление подсекало его и освобождало мину. Всплывшая мина уничтожилась артогнем. Донная магнитная мина покоилась на дне и взрывалась, когда стальной корпус корабля вносил искажения в магнитное поле Земли. Ударная волна взрыва, как предполагалось, должна была разрушить корму корабля. Донные магнитные мины были особенно эффективны, и немцы надеялись, что англичане не скоро найдут способ борьбы с ними.
Так как надежда Гитлера поладить с Францией быстро рассеялась, начиная с 23 сентября началось минирование французских вод. Редер настаивал на постановках мин с самолетов, хотя мин пока было маловато. В ноябре Люфтваффе неохотно совершили ряд вылетов. И еще раз летчики оказались правы: постановки с воздуха были неточными, и англичане обнаружили 2 мины на отмелях Темзы. Когда в 1940 году было готово большое количество авиационных магнитных мин, англичане уже создали методы из траления.
В общем минная война, которая теперь стала практиковаться постоянно, была в первые 6 месяцев войны очень успешна. Несмотря на безразличие Люфтваффе и ограниченные возможности малых подводных лодок (которые могли нести только по 6 - 8 мин) англичане потеряли 114 торговых судов водоизмещением почти 400000 тонн плюс 2 эсминца и 15 тральщиков. Линкор "Нельсон", 2 крейсера и 2 эсминца были повреждены. Косвенные результаты тоже оказались значительными, так как англичанам пришлось привлечь к расчистке заграждений много потенциальных кораблей сопровождения. Кроме того нейтральные страны в определенной мере снизили объем торговли с Англией из-за минной опасности. Англичанам даже пришлось по этой причине временно закрыть порт Ливерпуль. Немцы потеряли 2 подводные лодки и 2 эсминца, потопленные по ошибке собственными самолетами. Британская подводная лодка "Салмон" повредила 2 легких крейсера, когда они прикрывали выход на минные постановки 5 эсминцев. Эти потери были крайне умеренными. Анализируя операции, Морское Верховное Командование было огорчено лишь неспособностью Люфтваффе добиться больших результатов, особенно в отдаленных районах, которых не могли достичь надводные корабли.
Перед началом войны в море были отправлены все наличные подводные лодки. 3 сентября они получили по радио приказ о начале военных действий. Капитан-лейтенант Фриц-Людвиг Лемп на U-30, как и командир остальных лодок, развернутых в Атлантике, в первый день войны не видел никаких целей. Но после заката появился корабль. Он был затемнен и шел зигзагом, держась в стороне от обычных маршрутов. Лемп опознал его как британский вспомогательный крейсер - большой пассажирский корабль, получивший вооружение и используемый для патрульной или эскортной работы. Лемп вышел в атаку. Только после того, как первая торпеда попала в цель, ему открылась истина. Атакованный пассажирский лайнер "Атения", имевший на борту более 400 человек, начал посылать сигналы SOS. 4 корабля, в том числе 2 эсминца, немедленно откликнулись на призыв. U-30 поспешила прочь, даже не сообщив об атаке, так как Лемп не хотел нарушать радиомолчание. Находившийся не слишком далеко германский лайнер "Бремен" слышал этот SOS. Пытаясь спасти людей с "Атении", он тоже мог стать жертвой. Поэтому тяжелая реальность войны заставила его следовать прежним курсом, чтобы оказаться подальше от места происшествия. Пока собирались корабли-спасатели, нос "Атении" задрался вверх, и лайнер скрылся в волнах Атлантики. Вместе с ним погибли 120 человек, в том числе женщины и дети.
"Зверство!" - завопила пресса союзников. "Провокация Черчилля!" - отвечал доктор Иозеф Геббельс. Он утверждал, что англичане сами потопили "Атению", чтобы вызвать заново разговоры о "гуннской жестокости", так же как во время Первой Мировой войны родились россказни о "бельгийских погромах". Сначала Редер и Дениц ничего не знали. Гитлер отреагировал немедленно, он приказал не атаковать пассажирские лайнеры ни при каких обстоятельствах.
U-30 вернулась в базу в конце сентября. Только тогда Дениц узнал правду - но Геббельса уже нельзя было унять. Вместо благородного признания собственной ошибки он продолжал отстаивать шитую белыми нитками версию "провокации". Более того, чтобы получше замести следы, Дениц приказал вырезать страницу из бортового журнала U-30. Однако с нее было снято 8 копий.
Инцидент с "Атенией" стал первым в цепи событий войны внутри войны: серии заявлений и опровержений, обвинений и контробвинений, действий и репрессалий. Хотя союзники и не ожидали такого, германский флот начал войну строго придерживаясь положений призового права, записанных в Лондонском протоколе о подводной войне от 1936 года. Этот протокол требовал от подводной лодки соблюдать те же самые правила, которые ограничивали действия надводных кораблей. Они должны были остановить торговое судно и обыскать его, даже если это судно и было вооружено. Только в случае сопротивления подводная лодка могла отбросить все правила и не заботиться о безопасности пассажиров и экипажа. По этому протоколу спасательные шлюпки не гарантировали безопасности людей, если только рядом не находилось другое судно или события происходили вблизи от берега.
Теоретически такие правила могли дать англичанам некоторый выигрыш времени, если бы немцы рвались соблюдать их. Но военная необходимость быстро разнесла в клочья любые ограничения. Теоретически по тому же протоколу англичане не имели права вооружать торговые суда. Они могли продолжать посылать одиночные невооруженные суда через Атлантику, заявив, что те совершают переход на свой страх и риск. Ведь после досмотра и снятия экипажа их могут потопить.
Англичане, естественно, во всем обвиняли немцев, особенно после потопления "Атении". Более того, рискованность подобных действий в принципе была неоправданно высока. Англичане задолго до начала войны запланировали вооружение торговых судов и приказали им использовать свои рации не только для вызова судов на помощь экипажу, но и для сообщений военным кораблям, которые могли бы атаковать подводную лодку. Наличие орудий на торговых судах вынудило командиров подводных лодок самих решать, как будут использоваться эти орудия - для обороны или атаки, то есть до или после того, как подводная лодка предпримет какие-то действия. Принять подобное решение, стоя на качающейся, заливаемой волнами рубке уязвимой подводной лодки очень трудно. Англичане считали использование радио исключительно оборонительными действиями. Но командиры-подводники считали радиомолчание абсолютной гарантией собственной безопасности. Они полагали, что торговые суда использующие радио, становятся воюющей стороной, так как это помогает британской морской разведке - и были совершенно правы.
После приказа Гитлера "никаких пассажирских лайнеров" без предупреждения можно было топить: военные корабли; торговые суда, имеющие корабельное или воздушное прикрытие; суда, оказывающие любую форму сопротивления. Так как Гитлер все еще надеялся найти ту или иную форму политического соглашения с Францией и Англией после завершения польской кампании, он запретил подводным лодкам атаковать французские суда. Это было достаточно странно, так как в отношении британских судов ничего сказано не было. Немцы даже не останавливали французские суда, хотя они использовали радио, чтобы вызвать эсминцы, когда замечали подводную лодку. Действуя в условиях таких ограничений, те 8 или 9 лодок, которым в тот момент располагал Дениц, конечно же не могли нанести серьезного урона судоходству противника.
Через 2 дня после начала войны стало ясно, что никто не намерен соблюдать условия Лондонского протокола. 5 сентября капитан-лейтенант Герберт Шульце на U-48 остановил пароход "Ройял Скептр" выстрелом по курсу. Пароход немедленно начал вызывать помощь по радио и попытался удрать. Шульце остановил пароход выстрелом из 3.5" орудия, и большая часть экипажа спаслась. Однако радист продолжал посылать сигнал SSS (подводная лодка). Опасаясь повредить снарядами шлюпки, Шульце потопил пароход торпедой. Радист продолжал свою работу до конца и пошел на дно вместе с судном. Вскоре после этого Шульце остановил британский пароход "Браунинг" и приказал ему оказать помощь экипажу "Ройял Скептра" - к величайшему изумлению экипажа "Браунинга", который бросился по шлюпкам при первом же выстреле Шульце.
В первые недели войны британские суда раз за разом упрямо посылали сигнал SSS. В одном случае Шульце сам послал SSS: "Мистеру Черчиллю. Потопил британский пароход "Фирби". Пожалуйста, подберите экипаж". Это была не просто бравада, но и жалкая попытка соблюсти дух призового права.
Англичане однако не собирались прекращать сопротивление. Одно судно полагалось на свои орудия, другое пыталось пойти на таран. Германские командиры пока еще пытались согласовать свои действия с ограничениями Лондонского протокола. Капитан-лейтенант Генрих Либе спас экипаж горящего танкера, хотя тот уже использовал радио. Он отдал пленным спасательные жилеты собственного экипажа, так как не мог передать их на нейтральное судно. Другие командиры лодок попытались оказывать помощь раненым, ставить на ровный киль опрокинувшиеся спасательные шлюпки, передавали спасшимся воду, продукты, карты.
Учитывая полученный опыт и заявления англичан, что вскоре все суда получат вооружение, Редер сумел убедить Гитлера снять ограничения на действия подводных лодок. Шаг за шагом в конце сентября и начале октября были утверждены предложенные изменения. Все суда, использующие радио, могут быть атакованы без предупреждения. Французские суда теряют свой иммунитет. Призовое право не применяется в Северном море (чуть позднее это же было распространено и на Западные Подходы). Любые суда без огней, следующие у побережья Франции и Англии становятся целями. Нейтральные суда предупреждены, что любые действия, которые могут быть истолкованы как враждебные, приведут к возмездию. И вообще с обыском нейтральных судов в водах, омывающих Британские острова пришлось распроститься из-за слишком большого риска. Пассажирские суда под вражескими флагами все еще не подвергаются атакам.
Необходимость увеличить количество подводных лодок обсуждалась постоянно. Почти все совещания у Гитлера затрагивали вопрос ускорения строительства лодок. Редер даже убедил Гитлера посетить Вильгельмсхафен, чтобы посмотреть на подводные лодки и познакомиться с удачливыми экипажами. Предполагались закупки лодок за границей. Однако Гитлер отказался обсуждать этот вопрос с русскими, так как это означало приоткрыть свою слабость перед Россией. Италия и Япония отказались продавать лодки. Зато Япония и Россия предложили свои базы для действий лодок, что было принято. Германские лодки так и не начали использовать русские базы, зато одна из японских баз использовалась позднее до самого конца войны. В отдаленных районах предполагалось для ремонта и снабжения лодок использовать плавучие базы.
В первые недели войны борьба велась в рамках строгих ограничений, поэтому подводные лодки не могли использовать свои тактические преимущества. Ночные атаки - самое эффективное оружие подводных лодок - принесли только 3% потопленного тоннажа. Но англичанам тоже пришлось нелегко. Они знали о слабости своих эскортных сил и пытались обеспечить защиту множеству кораблей, рассеянных по всему Атлантическому океану. Такое нелепое желание неожиданно предоставило германским лодкам ряд благоприятных возможностей.
Первая выпала 14 сентября на долю U-39 - и ее командир не замедлил воспользоваться случаем. Он выпустил 3 торпеды в авианосец "Арк Ройял", все 3 взорвались. Торжествовать экипажу U-39 пришлось недолго, так как 3 эсминца сопровождения немедленно атаковали лодку глубинными бомбами. Лодка попыталась уклониться, но была повреждена, и ей пришлось всплыть на поверхность. Эсминцы бросились к лодке, и экипаж покинул поврежденный корабль. Лодка затонула. Только попав на борт английских кораблей, немцы сообразили, что авианосец остался цел и невредим. Все 3 торпеды взорвались преждевременно из-за дефекта магнитного взрывателя. U-39 стала первой германской подводной лодкой, погибшей во Второй Мировой войне.
Через 3 дня капитан-лейтенант Отто Шухарт заметил в перископ 10000-тонный пассажирский лайнер. Затем позади лайнера промелькнул авианосный самолет. Лайнер быстро отвернул, и Шухарт не успел ни атаковать его, ни даже опознать. Чуть позднее, продолжая следить за лайнером, Шухарт заметил авианосец, который пока находился еще очень далеко, но шел прямо на лодку. Махнув рукой на лайнер, Шухарт переключился на новую цель. Ни эсминцы сопровождения, ни самолеты не заметили черную тень, мелькнувшую в воде, пока Шухарт маневрировал выходя в атаку. Однако авианосец шел зигзагом, и прошло 2 часа, пока лодке удалось занять подходящую позицию. Наконец авианосец резко повернул, подставив борт, и Шухарт выпустил 3 торпеды практически наугад, так как стрелял прямо против слепящего солнца. U-29 начала быстро погружаться, и все на борту напряженно ждали результатов. Экипаж лодки услышал 2 взрыва. Потом раздалась еще серия взрывов, как будто рвались боеприпасы и котлы авианосца.
Экипажу Шухарта предстояла неизбежная атака глубинными бомбами, которую лодке удалось пережить. Зато голландский лайнер "Веендам", невольный виновник и свидетель стычки, бросился на помощь эсминцам. Они сумели спасти 682 человека, однако 518 человек, включая командира авианосца, погибли. "Корейджес" быстро повалился на левый борт и перевернулся килем вверх. Немного продержавшись на воде, он затонул. Всего 15 минут отделяли попадания торпед от того момента, когда авианосец скрылся под водой.
Столкновения с двумя авианосцами подряд, конечно, были случайными. Однако следующая операция стала реализацией плана 25-летней давности. Немцы подпалили бороду королю Англии прямо в его главной военно-морской базе Скапа Флоу, точно так же, как Дрейк растрепал Армаду в бухте Кадиса. Для атаки был выбран упрямый капитан-лейтенант Гюнтер Прин. (Аналогичная попытка стоила 2 подводных лодок в Первую Мировую войну.)
Скапа Флоу - это обширный бассейн, окруженный островами. Все проливы между ними были блокированы затопленными судами, за исключением входных фарватеров, прикрытых разводными сетями. Немцы провели тщательную разведку Скапа с воздуха и с помощью подводной лодки, которую сильными течениями случайно затащило ко входу в гавань. Один пролив казался заблокированным ненадежно. Именно этим проливом в ночь на 13 октября U-47 пробралась в надводном положении в гавань Скапа. Течение едва не выбросило лодку на скалы, но быстрые уверенные маневры позволили провести лодку через узости. Мгновенная вспышка бледного северного сияния помогла Прину сориентироваться при входе, однако свечение погасло, когда Прин начал осторожно осматривать гавань. Прин быстро понял, что в этот день большая часть Флота Метрополии находится в море, однако все-таки выпустил 3 торпеды в цель, которую определил как 2 линкора. Он увидел только 1 попадание в более дальнюю цель. На самом же деле это было попадание в носовую часть единственного присутствовавшего линкора. Прин развернулся и выпустил торпеду из кормового аппарата. Снова безрезультатно.
Все еще находясь на поверхности в главной военно-морской базе Великобритании Прин медленно описал циркуляцию вокруг цели, чтобы перезарядить носовые аппараты. Гавань оставалась подозрительно тихой, несмотря на взрывы. Англичане решили, что они произошли внутри корабля. После этого Прин выпустил еще 3 торпеды. На сей раз все они попали в цель. Сначала у борта линкора вырос столб воды, затем взметнулась колонна пламени, когда начали рваться боеприпасы. Прин повернул лодку и повел ее к выходу из гавани. Великолепное маневрирование позволило ему ускользнуть с места величайшего позора Императорского Германского Флота, частично оплатив счета 25-летней давности.
U-47 благополучно добралась до дома, а англичанам осталось только объявить о гибели линкора "Ройял Оук" вместе с 833 членами экипажа. В Германии Прина встретили как национального героя. Редер и Дениц посетили его лодку в доке. Экипаж был на самолете доставлен в Берлин, где Прин получил Рыцарский Крест из рук восхищенного Гитлера, который полностью использовал представившиеся возможности поднять дух нации. Флот резко повысил свои акции в глазах Гитлера.
16 октября 1939, через 2 дня после получения сообщения об атаке Прина, Гитлер наконец согласился разрешить торпедировать любые вражеские торговые суда без предупреждения. Более того, было сделано предупреждение, что пассажирские суда, следующие в составе конвоев, могут быть тоже атакованы. Эти шаги были предприняты в ответ на действия англичан, которые создавали угрозу подводным лодкам со стороны торговых судов. Через месяц немцы сняли вообще всякие ограничения на атаки лодок против пассажирских судов, так как стало ясно, что те тоже вооружены. Однако об этом приказе не сообщили в открытую.
После того, как все вражеские суда без исключения, стали объектом неограниченной подводной войны, естественным следующим шагом становилось ограничение доступа нейтральных судов на Британские острова. Пан-Американская нейтральная зона, простирающаяся на 300 миль в Атлантику, и объявление зоны военных действий правительством США, которое запрещало американцам передвигаться в больших зонах опасности в восточной Атлантике, упростили задачу немцев. Они соблюдали зону нейтралитета, а заявление США вымело из района военных действий большую часть нейтральных судов. Остальные нейтральные страны получили рекомендации избегать опасных зон вокруг Британских островов.
1 декабря 1939 была объявлена первая "зона минной опасности", которая включала в себя мелководье вокруг Британских островов. Внутри этой зоны германские подводные лодки должны были топить торпедами все суда, исключая дружеских нейтралов. Все потопления следовало списывать на мины. Фактически, этот приказ объявлял неограниченную подводную войну на ограниченной акватории. Редер в декабре начал требовать расширения опасной зоны и объявления "осады Англии", но Гитлер не спешил. Однако некоторые страны, которые посылали свои суда в Англию, стали объектом репрессалий. 30 декабря был отдан приказ атаковать без предупреждения суда таких стран, начиная с Греции. Следовало увеличить количество атак, и постепенно война начала приобретать новый характер. В конце 1939 был отдан приказ "не спасать уцелевших", так как подводные лодки подвергались большой опасности, действуя вблизи от британских морских и воздушных баз. Этот приказ не распространялся на отдаленные районы. Теперь лодки сами определяли для себя правила действий, основываясь на собственной оценке ситуации. По мере создания новых систем оружия, создавались и новые правила войны.
Воодушевленный успехом Прина и тем, что британский флот был вытеснен в необеспеченные вспомогательные базы, Дениц продолжал ориентировать часть лодок на борьбу с военным флотом, хотя это означало ослабление усилий по уничтожению торгового тоннажа. Однако много возможностей было упущено из-за дефектов торпед. Самым печальным для немцев стал эпизод с U-56, которая отважно проникла внутрь завесы эсминцев и выпустила 3 торпеды в линкор "Нельсон". Все 3 попали в цель, но ни одна не взорвалась. Через несколько недель линкор "Барэм" был поврежден торпедой c U-30. Германский флот не ожидал слишком больших успехов от ограниченного числа лодок, однако те сработали неплохо. И это было только начало.
В начале войны 2 карманных линкора - "Дойчланд" и "Граф Шпее" - уже находились в море. Во время своих походов они, как и вспомогательные крейсера, отработали новые методы нарушения торгового судоходства. Системы радиоперехвата и расшифровки переговоров противника давали информацию о передвижении судов противника. Это позволяло штабу флота часто пересылать суммарную информацию рейдерам. Все маршруты, точки рандеву, абсолютно все имело свои кодовые названия. Поэтому командиру рейдера оставалось только слушать передачи штаба и отвечать однобуквенной радиограммой, указывающей на выбранный им вариант. Радио часто использовалось для введения противника в заблуждение. Карманные линкоры, линейные крейсера, вспомогательные крейсера, подводные лодки -- все немецкие корабли часто изображали один другого или вражеские корабли. Иногда использовалась рация захваченного судна союзников. Обман в исполнении вспомогательных крейсеров превратился в подлинное искусство. Даже "Граф Шпее" соорудил себе фальшивые трубу и башню. Кроме великолепной оптики, германские корабли имели радиолокационный дальномер, действующий на дистанциях до 18,5 миль.
Немцы создали небольшую по размерам, но довольно эффективную секретную вспомогательную службу, обеспечивающую ведение войны в открытом океане: Секретную Службу Снабжения ВМФ. Созданная задолго до войны, она действовала только в нейтральных портах. Ее членами являлись служащие судоходных компаний, которые получили шифры и инструкции от офицеров связи военных кораблей, посещавших эти порты до войны. Деньги, персонал, переписка укрывались под личиной частного бизнеса. Задачей организации являлось обеспечение действий германских торговых судов, добывание необходимых припасов, погрузка их на суда и отправка этих судов в морен на рандеву с рейдерами. При определенных мерах предосторожности подобные рейсы можно было местным властям представить как обычные торговые рейсы. Эта служба занималась организацией переходов блокадопрорывателей, которые доставляли в Европу ценные грузы. В нескольких случаях она поставляла топливо подводным лодкам. Служба Снабжения хорошо функционировала до 1941 года.
В Германии в начале войны началось оснащение судов снабжения, чтобы дополнить действия нескольких танкеров специальной постройки. Эти вооруженные вспомогательные суда ВМФ посылались вместе с военными кораблями. Например "Граф Шпее" и "Дойчланд" имели по одному танкеру, которые ожидали их в пустынных районах моря рядом с зонами действий рейдеров. Единственной серьезной проблемой была передача грузов. Система использования тросовых беседок на идущих параллельно кораблях еще не была отработана. Использовались маленькие шлюпки или плотики, либо корабли швартовались друг к другу для передачи топлива. Эти методы были медленными, они повергали корабли риску в случае появления противника, так как приходилось стоять на месте. Но подобные операции проходили подальше от обычных судоходным маршрутов и помехи были мало вероятны. Захваченные суда, такие как танкеры или рефрижераторы, тоже становились источником добывания различных припасов.
В начале войны только "Граф Шпее" и "Дойчланд" были готовы к действиям в океане. 2 линейных крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау", карманный линкор "Шеер" и 2 тяжелых крейсера проходили текущий ремонт или завершали тренировку экипажей. Линкоры "Бисмарк" и "Тирпитц" еще строились и требовалось 2 года, чтобы ввести их в строй.
"Дойчланд" и "Граф Шпее" ожидали приказов начать действия. Зоной действий "Дойчланда" была Северная Атлантика, тогда как "Граф Шпее" должен был оперировать в Южной Атлантике и Индийском океане. Кораблям было приказано немного задержать начало операций, так как Гитлер надеялся заключить соглашение с Англией и Францией после завершения Польской кампании и не хотел провоцировать эти державы.
23 сентября ограничения были сняты. "Дойчланд" находился в океане до середины ноября, когда он благополучно прорвал завесу британских вспомогательных крейсеров в Датском проливе между Исландией и Гренландией и вернулся домой. На его счету было всего 3 судна, из которых 2 он потопил. Третье судно - американское "Сити оф Флинт" - было укомплектовано немецким экипажем и попыталось проскочить в Германию через Мурманск вдоль норвежского побережья в норвежских территориальных водах. Захват этого судна вызвал скандал в Соединенных Штатах и других нейтральных странах, который англичане попытались использовать, предприняв попытку перехватить это судно. Однако норвежцы интернировали экипаж, а судно вернули законным владельцам.
Гитлера очень беспокоила судьба "Дойчланда" из-за его названия, которое имело большое пропагандистское значение. Однако Редер убедил его отложить возвращение корабля до поздней осени, когда долгие ночи помогут ему прорвать английскую блокаду. После возвращения карманный линкор был переименован в "Лютцов" в честь флагмана эскадры линейных крейсеров в Ютландском бою, чтобы противник не смог потопить корабль с названием "Дойчланд". "Граф Шпее", все еще находящийся в Южной Атлантике, получил приказ возвращаться только в следующем году.
Желание Гитлера отозвать "Дойчланд" иллюстрирует одну из самых серьезных проблем, стоящую перед Редером. Страхи Гитлера и его постоянное вмешательство в руководство операциями путали все планы. Гитлер так беспокоился о крупных кораблях, что не мог спать, если один из них находился с море. Он говорил Редеру: "На суше я герой. На море я трус". Например в начале 1941, когда "Шеер" находился в Индийском океане, Гитлер приставал к каждому флотскому офицеру с расспросами о его действиях. Ни один крупный корабль не мог выйти в море без его разрешения. И чем дальше, тем больше, потом он начал вмешиваться уже в тактическое командование, отдавая приказы о диспозиции подводных лодок, которые противоречили идеям Редера и Деница. Его исключительная осторожность и боязнь потерь, похоже, были вызваны опасением потерять престиж в глазах противника.
Судя по всему, Гитлер психологически не мог примириться с мыслью, что может погибнуть самый крупный корабль. Он не мог смотреть на них, как на пушечное мясо ни при каких обстоятельствах, поэтому часто Гитлер накладывал такие ограничения на ведение операций, что мешал своему флоту вступать в бой. В то же время, не понимая внутреннего противоречия своих собственных взглядов, он требовал от флота сражаться с военными кораблями, а не с торговыми судами и требовал отваги от офицеров, которым запрещал сражаться.
Линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау" сначала изображали fleet-in-being в Северном море, пытаясь удержать на месте британские тяжелые корабли и облегчить операции рейдеров. С 8 по 10 октября 1939 "Гнейзенау" вместе с легким крейсеров "Кёльн" и 9 эсминцами совершил выход, пытаясь перехватить британские легкие силы и торговые суда у берегов южной Норвегии. Несмотря на поддержку 148 самолетов, противник не был обнаружен, так же безуспешны были действия авиации обеих сторон.
Линейные крейсера были названы в честь кораблей германской Азиатской Эскадры, действовавшей в 1914 году. Эти крейсера пересекли Тихий океан, уничтожили маленькую британскую эскадру в бою у Коронеля и сами погибли в бою у Фолклендских островов.
Новые "Шарнхорст" и "Гнейзенау" вышли в море 21 ноября под командой вице-адмирала Вильгельма Маршалла. Их главной целью было вынудить союзников держать как можно больше сил в Северной Атлантике. Кораблем, который мог воспользоваться этим, был "Граф Шпее" - корабль, названный в честь контр-адмирала графа Максимилиана фон Шпее, погибшего в бою у Фолклендов. Адмирал Редер, который контролировал действия всех кораблей, написал историю крейсерской войны в период Первой Мировой войны и хорошо понимал выгоды, которое принесет рассредоточение своих кораблей. Это заставит и противника разбросать силы на обширном пространстве и сделает его слабым повсюду. Однако сам он предпочитал сконцентрировать свои силы в мощный линейный флот, чему мешала политика Гитлера.
"Шарнхорст" и "Гнейзенау" сначала направились на север, а потом повернули на запад, тяжело раскачиваясь на высокой волне. Вечером 23 ноября они были все еще не замечены противником и находились в проливе между Исландией и Фарерскими островами. Наблюдатели "Шарнхорста" заметили крупный корабль, который на приказ остановиться ответил огнем и начал по радио звать на помощь. После этого англичанин начал ставить дымзавесу и под ее прикрытием попытался уйти. "Шарнхорст" получил 1 попадание, но его собственные 11" орудия быстро превратили противника в руину. Британский вспомогательный крейсер загорелся, что позволило открыть огонь и "Гнейзенау". Через 14 минут после первого выстрела британский корабли потерял ход, а экипаж начал просить о помощи сигнальным прожектором. "Шарнхорст" и "Гнейзенау" потратили почти 2 часа, подбирая остатки экипажа "Равалпинди" (16700 тонн). Это был единственный подобный случай с германскими кораблями во Второй Мировой войне.
Пожары "Равалпинди" были заметны очень далеко, а ситуация складывалась весьма неопределенная. К тому же далеко за кормой был замечен неясный силуэт (это был британский легкий крейсер "Ньюкасл"), поэтому линейным крейсерам пришлось покинуть место боя. Используя дымзавесу и превосходство в скорости, они легко оторвались от англичан. Решив, что дальнейшее продвижение на запад приведет его прямо в объятия встревоженного британского Флота Метрополии, Маршалл повернул на северо-восток, чтобы уклониться от британских разведчиков. Он провел 2 дня в высоких широтах, дождался ухудшения погоды и сообщения из Берлина о диспозиции английских кораблей. После этого Маршалл повернул на юг. Однако сильное волнение заливало носовые башни и мостики и принесло гораздо больше повреждений, чем единственный снаряд "Равалпинди". Однако этот же шторм укрыл его от англичан, и линейные крейсера сумели проскользнуть домой.
Редер чувствовал, что осторожная манера крейсерства помогает решить главную раздачу - вызвать рассеяние сил противника. Однако он не был согласен с отказом Маршалла вступить в бой с "Ньюкаслом", не прорываться в Атлантику и в то же время не возвращаться немедленно в Германию, если уж было принято решение отказаться от похода. Маршалл утверждал, что тяжелые корабли, не имеющие сопровождения, не должны подвергаться риску атаки торпедоносцев в условиях плохой видимости. Он считал критику Редера опасной попыткой ограничить свободу действий командира в море, который имел более ясное представление о ситуации. Действительно, уклонение Маршалла от боя с "Ньюкаслом" спасло его от столкновения с превосходящими силами Гранд Флита.
Тем временем "Граф Шпее" продолжал успешное плавание в Южной Атлантике. В начале сентября его самолет помог карманному линкору уклониться от встречи с британским тяжелым крейсером. В тот же день карманный линкор уклонился от встречи и с другим военным кораблем. 23 сентября он получил разрешение начать военные действия и через неделю потопил у берегов Бразилии свое первое торговое судно. Так как жертва успела отправить радиограмму, "Граф Шпее" перенес район крейсерства к мысу Доброй Надежды. В том же месяце судно снабжения рейдера, "Альтмарк", едва избежал неприятностей с самолетами "Арк Ройяла". Сигнальщики "Альтмарка" сумели убедить пилота, что он встретил американский корабль.
По предложению Штаба РВМ капитан 1 ранга Ганс Лангсдорф повел свой корабль в Индийский океан, чтобы ввести англичан в заблуждение. В середине ноября он потопил маленький танкер у юго-восточного побережья Африки. Вернувшись на маршрут Добрая Надежда - Фритаун, "Граф Шпее" в начале декабря захватил еще 2 приза. Оба судна успели послать сигнал RRR ("атакован военным кораблем"). Поняв, что эти радиограммы свели к нулю эффект диверсии в Индийском океане, Лангсдорф приказал легким орудиям вести огонь по мостику своей второй жертвы, чтобы помешать ей радировать. Три человека были ранены. Так появились первые жертвы. Уклонившись от возможного преследования, "Граф Шпее" пошел на встречу с "Альтмарком" дальше в океан. Там он принял топливо и припасы, передал пленных. Эту процедуру приходилось в среднем повторять 1 раз в 2 недели.
Лангсдорф очень хотел одержать хоть одну серьезную победу, прежде чем вернуться в Германию в январе 1940. Он надеялся перехватить конвой возле устья Ла Платы, ведь в этом районе имелось интенсивное судоходство. Атака конвоя очень вероятно привела бы к бою с кораблями сопровождения. Но Лангсдорф считал, что больше нет необходимости избегать повреждений, раз плавание близится к концу. Он мало опасался вражеских линкоров. Гораздо большую угрозу для него представлял быстроходный крейсер, который будет преследовать карманный линкор и призовет на помощь крупные силы. Чтобы парировать эту угрозу, Лангсдорф решил использовать тактику быстрого сближения с противником. Он предполагал, что успеет вывести вражеские корабли из строя раньше, чем они наберут скорость и начнут удерживать дистанцию вне дальности стрельбы германских орудий. Долгое плавание в тропиках снизало скорость "Графа Шпее" с 28,5 узлов до 25, поэтому преследователи легко могли висеть у него на хвосте. Такая тактика лишали "Графа Шпее" одного из его главных преимуществ -- метких 11" орудий, гораздо более мощных и дальнобойных, чем артиллерия любых крейсеров. В то же время он учитывал, что перестрелка на большой дистанции приведет к огромному расходу боезапаса, пополнить который он не сможет.
Поход Лангсдорфа начался удачно. 7 декабря он захватил и потопил очередное судно. Жертва не успела отправить призыв о помощи. Теперь на счету рейдера числилось 9 судов общим водоизмещением 50089 тонн, ни одно из которых не было задержано в качестве приза. Лангсдорф гордился, что не погиб ни один моряк захваченных судов, а с пленными обращались хорошо. Его корабль был в отличном состоянии, дух экипажа был высок. Единственной неприятностью был сломанный мотор бортового гидросамолета, который предстояло ремонтировать несколько дней.
Первые лучи солнца 13 декабря ничего не приоткрыли перед наблюдателями "Графа Шпее". За 4 минуты до восхода солнца видимость увеличилась до 20 миль, легкая волна и слабых бриз обещали превосходный день. В этот момент наблюдатели заметил 2 тонкие мачты почти прямо по носу, которые двигались поперек курса "Графа Шпее". Вскоре были замечены еще 4 мачты. Главный дальномер на вершине надстройки развернул свои линзы в ту сторону. Дистанция до цели была 17 миль. Прозвучала боевая тревога, карманный линкор увеличил скорость и поднял стеньговые флаги.
Через несколько минут был опознан тяжелый крейсер "Эксетер". Его сопровождали 2 корабля, которые приняли за эсминцы. Лангсдорф решил, что они прикрывают конвой, который находится где-то еще дальше за горизонтом. "Граф Шпее" пошел прямо на вражеские корабли, которые росли в окулярах прицелов, по мере того, как сокращалась дистанция. Больше никаких кораблей не появилось, и вскоре стала ясна неприятная истина. Лангсдорф ожидал, что англичане будут делать то, что ему нужно, но нарвался вместо конвоя на ударную группу. 2 малых корабля оказались не эсминцами, а легкими крейсерами, каждый из которых был вооружен 8 - 6" орудиями. Коммодор Генри Харвуд, командовавший британской эскадрой, сделал точно такое же заключение о важности устья Ла Платы, что и Лангсдорф, и привел свою эскадру именно сюда, оставив без прикрытия районы Рио де Жанейро и Фолклендов.
Лангсдорф не пытался оторваться от противника, но все-таки повернул влево, намереваясь вести бой на параллельных курсах вместо стремительного броска на противника. Легкие крейсера шли параллельным курсом, понемногу сокращая дистанцию, "Эксетер" повернул на обратный курс и начал быстро сближаться. Главный калибр "Графа Шпее" открыл огонь с дистанции 10,5 миль. Когда дистанция стала на 1 милю меньше, "Эксетер" начал отвечать из своих 8" орудий. Стрельба немцев была великолепна, они накрыли "Эксетер" третьим залпом, а через 4 минуты добились попадания. "Эксетер" тоже накрыл противника третьим залпом. Тут же в бой на предельной для себя дистанции вступили "Аякс" и "Ахиллес". Сначала Лангсдорф никак не мог решить, по кому стрелять. Он приказал носовой башне обстрелять легкие крейсера, потом перенацелил ее обратно на "Эксетер". Это снизило эффективность огня "Графа Шпее". Но "Эксетер" вскоре получил попадание во вторую башню 670-фн снарядом. Башня была разрушена, мостик изрешечен осколками, которые перебили и ранили всех людей, кроме троих. Рулевое управление и средства связи были повреждены, корабль потерял управление. Капитан 1 ранга Ф.С. Белл восстановил управление с кормового поста, используя шлюпочный компас и цепь моряков для передачи приказов с мостика на кормовой пост. Крейсер снова вступил в бой.
"Эксетер" выпустил торпеды с правого борта, но "Граф Шпее" повернул и поставил дымзавесу. Он пытался помешать торпедной атаке легких крейсеров, оставив их за кормой, и теперь двигался параллельно "Эксетеру". Поворот "Графа Шпее" позволил ему уклониться от торпед "Эксетера", поэтому крейсер развернулся и выпустил торпеды из аппарата левого борта. Затем он снова лег на параллельный курс, продолжая получать попадания 11" снарядов. Затопления в носовой части заставили его сесть носом на 3 фута, крейсер имел крен 7<0176> на правый борт. Носовая 8" башня была разбита. Во многих местах возникли пожары, но кормовая башня продолжала стрелять самостоятельно. Артиллеристы использовали башенный дальномер и прицелы, а не информацию с КДП.
Тем временем легкие крейсера описали циркуляцию за кормой "Графа Шпее" и попытались сократить дистанцию, выйдя на противоположный борт. Оба корабля "шли на выстрелы" - то есть двигались прямо на всплески падений, пытаясь сбить с толку германских наводчиков. Это удавалось в течение 15 минут, но потом под бортом "Ахиллеса" взорвался снаряд, который осыпал осколками весь корабль. Этот близкий разрыв вызвал потери среди моряков в надстройках, особенно в КДП на мостике. Теперь КДП "Ахиллеса" давал неправильные установки, но расчеты башен продолжали следовать им. Так как никто не приказал башням вести огонь самостоятельно, стрельба "Ахиллеса" стала совершенно неточной, пока не были заменены погибшие в КДП. Тем временем самолет-корректировщик "Аякса" спутал всплески "Ахиллеса" и "Аякса" и полностью сбил наводку и своему кораблю. Его снаряды тоже начали ложиться далеко от цели. Однако Лангсдорф был слишком занят "Эксетером", чтобы воспользоваться замешательством на легких крейсерах.
После того, как легкие крейсера справились с затруднениями, Харвуд приказал им как можно быстрее сократить дистанцию. Это был рискованный маневр, так как он временно уменьшал огневую мощь англичан. Во время этого броска кормовые башни легких крейсеров не могли стрелять. Тем не менее, Харвуд сорвал банк. "Граф Шпее" круто отвернул от легких крейсеров и пошел на "Эксетер", который, еле передвигаясь, старался выйти из боя. На нем вышла из строя и кормовая башня. "Граф Шпее" перенес огонь кормовых 11" орудий на "Аякс" и "Ахиллес". Носовая башня продолжала стрелять по "Эксетеру". Все это время 5.9" орудия карманного линкора стреляли по всему, что попадало в их поле зрения, но без особого результата.
Харвуд сразу понял, в какое опасное положение попал "Эксетер". Он приказал легким крейсерам изменить курс, чтобы ввести в действие все орудия. С короткой дистанции 5,5 миль они обрушили на "Графа Шпее" ливень 112-фн снарядов, вынудив Лангсдорфа отвернуть, оставив "Эксетер" в покое. Немцы сосредоточили весь огонь на легких крейсерах. "Аякс" выпустил 4 торпеды, которые прошли мимо. Наконец "Аякс" заплатил за свою смелость, когда 11" снаряд разбил обе его кормовые башни. "Граф Шпее" тоже выпустил торпеды, но самолет "Аякса" заметил их, и крейсера легко уклонились. Когда дистанция сократилась до 4 миль в ход пошли даже 4.1" орудия "Графа Шпее". Снаряды вздымали фонтаны воды вокруг легко бронированных крейсеров, только умелое маневрирование и удача спасали их от рокового попадания. Харвуд приказал развить максимальную скорострельность и под прикрытием дымзавесы выходить из боя. Битва длилась 1,5 часа.
"Граф Шпее" получил около 20 попаданий, в основном 6" снарядами. Многие попадания не причинили никакого вреда. Например, 2 снаряда просто ударились о толстую броню кормовой башни, часть британских снарядов не взорвалась. Однако и остальных попаданий хватило, чтобы изрешетить надстройки. Карманный линкор потерял 36 человек убитыми и 58 ранеными. Сам Лангсдорф получил 2 осколочных ранения и был контужен. Шлюпки карманного линкора были уничтожены, многие вспомогательные орудия не могли стрелять, так как были разбиты их элеваторы, прямым попаданием было уничтожено 5.9" орудие. Много оборудования было выведено из строя. В палубе и бортах зияли пробоины, включая дыру в 6 квадратных футов возле ватерлинии и чуть меньшую пробоину ниже ее.
Легкие крейсера теперь держались за кормой "Графа Шпее", намереваясь преследовать его до темноты, после чего они могли сблизиться, уже не подвергая себя опасности. Поврежденный "Эксетер" медленно пополз на Фолклендские острова, потеряв 53 человека убитыми и многих ранеными. Командир "Графа Шпее" стоял перед трудным выбором. Беглый осмотр убедил его, что корабль недостаточно мореходен, чтобы прорваться в Германию. С этого момента все его мысли и поступки были направлены на сохранение корабля и экипажа. Он не смог правильно оценить ни тактическую, ни стратегическую ситуацию. Лангсдорф повернул в Монтевидео, отвергнув Буэнос Айрес, так как ил на мелководье в устье Ла Платы мог забить систему охлаждения дизелей. Так как Уругвай сохранял нейтралитет, он ожидал интернирования своего корабля.
Всю остальную часть дня и весь вечер 3 корабля медленно двигались к Монтевидео. "Граф Шпее" дал несколько залпов, когда преследователи подходили слишком близко. Он сочетал артогонь с дымзавесами. Во время этого странного перехода на пути карманного линкора оказался британский пароход "Шекспир". Его экипаж, как заколдованный, уставился на дула 11" орудий, даже не пытаясь покинуть судно. Лангсдорф хотел потопить его и даже радировал крейсерам, чтобы они подобрали экипаж. Однако видя, что люди остаются на борту, он отменил свой приказ. Германский капитан не хотел создавать прецедент, который мог ухудшить отношение к нему и его экипажу в нейтральном порту.
У англичан имелись свои проблемы. Во второй половине дня они заметили корабль, который приняли за германский тяжелый крейсер. Но это оказалось торговое судно с характерной трубой. Погоня продолжалась. Харвуд предположил, что "Граф Шпее" может попытаться прорваться в океан после наступления темноты. В этом случае немцы могли либо проскочить мимо крейсеров, либо просто уйти от них на высокой скорости, так как имели большую дальность плавания. Карманный линкор мог даже попытаться настичь поврежденный "Эксетер". В полночь Харвуд с огромным облегчением увидел, как "Граф Шпее" встал на якорь в Монтевидео. Его крейсера заняли позиции на выходе из порта, ожидая подкреплений и возможности дозаправиться топливом.
Время стало решающим фактором для Лангсдорфа. Ему позволили оставаться в порту достаточно времени, чтобы отремонтировать шлюпки и обшивку, однако он не мог дать англичанам время подвести подкрепления. Его запрос относительно времени ремонта и использования мастерских открыл дипломатическую битву относительно прав военных кораблей воюющих сторон. Лангсдорф запросил у уругвайского правительства 2 недели, заявив, что немореходное состояние его корабля оправдывает такой запрос. Англичане официально потребовали, чтобы "Графу Шпее" либо дали всего 24 часа, либо вообще интернировали. В то же время англичане попытались удержать Лангсдорфа в порту, приказав своим торговым судам покидать Монтевидео по 1 судну в день. Так как международные законы говорили, что торговому судну, покидающему нейтральный порт, следует дать фору 24 часа над военным кораблем противника, англичане надеялись просто приковать карманный линкор к месту и успеть перебросить в этот район подкрепления. Встретившись с прямо противоположными требованиями, уругвайцы нашли компромисс, разрешив "Графу Шпее" оставаться в порту 3 дня, начиная со следующего дня после прибытия, когда было завершено обследование состояния корабля.
Лангсдорф вскоре начал получать сообщения о подходе британских кораблей к устью Ла Платы. 15 декабря - на второй день стоянки - из Буэнос Айреса пришло сообщение, что наблюдатель на частном самолете видел 4 крейсера в устье реки. Собственный артиллерийский офицер Лангсдорфа сообщил, что лично видел линейный крейсер "Ринаун", авианосец "Арк Ройял" и несколько эсминцев через дальномеры КДП. Этот рапорт только подтвердил слухи (которые распускали англичане, заметим), что подкрепления уже близко.
В тот же день Лангсдорфу пришлось исполнить печальную обязанность - проводить в последний путь своих погибших моряков. На церемонии присутствовали бывшие пленные "Графа Шпее" и много сочувствующих уругвайцев. В конце церемонии все немцы отдали нацистский салют, все, кроме одного. Капитан 1 ранга Лангсдорф отдал погибшим традиционное военное приветствие на виду у фотографов почти всех стран мира.
У Лангсдорфа еще оставались в распоряжении 2 дня, и он запросил совет у Штаба РВМ. Он сообщил, что вблизи порта находятся британские военные корабли, и что он намерен попытаться прорваться в Буэнос Айрес, несмотря на риск засорить систему охлаждения дизелей. Если это будет невозможно, он хотел знать, имеет ли он право затопить корабль или может его интернировать. Хотя Редер и его штаб не верили в британские подкрепления (правильно не верили!), они не передали Лангсдорфу собственные разведданные, полагая, что командир "Графа Шпее", находясь на месте событий, более точно оценивает ситуацию. Они утвердили план Лангсдорфа относительно прорыва в Буэнос Айрес, но отвергли возможность интернирования.
На следующий день немцы в Монтевидео не смогли нанять самолет, чтобы уточнить позицию британских кораблей. В 18.15 англичане лишили Лангсдорфа свободы действий, отправив в море очередное судно. Хотя Лангсдорф имел целые сутки, чтобы попытаться внезапно вырваться из порта, он решил выходить в период между 18.15 и 20.00 - официальным концом стоянки - следующего дня. Англичане все это знали. В этот вечер он имел совещание с офицерами корабля, а потом с посольскими чинами. Прорыв с боем из бухты был отвергнут из-за малых глубин. Если "Граф Шпее" вступит в бой с англичанами и в результате повреждений увеличит осадку, он просто сядет на мель. Тогда он не сможет ни сражаться, ни взорвать самого себя, так как израсходует боеприпасы. Переход в Буэнос Айрес тоже был отвергнут. Если даже он туда попадет, выбраться в море из Буэнос Айреса будет гораздо труднее. И время по-прежнему играло на англичан.
В первой половине следующего дня Лангсдорф точно узнал, что "Арк Ройял" и "Ринаун" прибыли в Рио де Жанейро. Но даже это не изменило его оценку ситуации. В устье Ла Платы стояли крейсера, которые сковывали его действия. Он верил, что англичане либо навяжут бой "Графу Шпее" в устье реки, либо будут преследовать его, пока не прибудут их быстроходные тяжелые корабли. 17 декабря в 18.15 "Граф Шпее" покинул гавань Монтевидео с поднятым боевым флагом. За ним следовал германский транспорт "Такома". Толпы зевак на набережной и радиослушатели по всему миру напряженно ждали, что предпримут британские крейсера. За пределами 3-мильной зоны к немцам присоединились несколько мелких судов, пришедших из Аргентины. "Граф Шпее" остановился. На фоне заката люди увидели вспышку пламени на фоне темного корпуса. За ней последовал двойной взрыв. Клубы черного дыма вылетали по мере того, как грохотали новые взрывы. Море пламени охватило весь корабль.
Сэр Генри Харвуд, только что произведенный в контр-адмиралы и получивший рыцарский титул, подошел со своими кораблями к пылающим обломкам. Под командой у него были "Аякс", "Ахиллес" и его единственное подкрепление - тяжелый крейсер "Камберленд". Капитан 1 ранга Лангсдорф перебросил экипаж на маленьких судах в Буэнос Айрес. Он собрал всех вместе и обратился к ним в последний раз, закончив встречу старым военным приветствием. Той же ночью он завернулся в старый императорский военно-морской флаг, под которым сражался в Ютландском бою, и застрелился.
Лангсдорф провел прекрасную кампанию и плохой бой. Действия против торгового судоходства он вел с большим умением, но решение принять бой с военными кораблями было ошибочным. Еще больше ошибок он наделал уже в ходе боя - сначала позволил англичанам сократить дистанция, а потом разрешил уйти поврежденному "Эксетеру". Его беспокойство о своем корабле и экипаже были гуманны, но недальновидны. Он позволил англичанам преследовать себя и загнать в "ловушку Монтевидео", как он сам выразился в своем последнем письме.
Гибель "Графа Шпее" стала классическим примером проблем, стоящих перед рейдером на отдаленном театре. В нормальных условиях он быстро исправил бы свои небольшие повреждения и пополнил боезапас. Однако далеко от родины даже небольшие пробоины угрожали водонепроницаемости корпуса в плохую погоду. Лангсдорф не имел достаточно информации о силах противника. Ему не хватало боеприпасов для продолжения боя. Если бы второй бой в устье Ла Платы завершился неудачно, он даже не смог бы подорвать свой корабль.
Гибель "Графа Шпее" усугубила трудности Редера во взаимоотношениях с Гитлером. Еще до боя у Ла Платы Редер высказывался против посылки карманных линкоров в море, если только Италия не вступит в войну и не отвлечет на себя часть флота союзников. Гитлер не понимал всей сложности проблемы и полагал, что эти корабли могут сражаться с военными кораблями союзников, а не только нарушать их судоходство. Призрак решительной победы маячил перед ним. В свою очередь Редер считал, что карманным линкорам вообще незачем сражаться.
Стратегия крейсерской войны была успешна в том смысле, что заставляла англичан распылять силы и затрудняла торговое судоходство. Кроме того англичанам и французам приходилось проверять множество фальшивых сообщений о военных кораблях, вспомогательных крейсерах и подводных лодках. Организация системы конвоев была невозможна за исключением строго определенных зон, вдобавок они располагали слишком слабыми силами и могли прикрыть только немногие важнейшие районы. Еще больше осложняло проблему то, что рейдеры, как правило, были сильнее отдельного патрульного корабля. В начале октября британское Адмиралтейство свело 4 линкора и линейных крейсера, 13 тяжелых и легких крейсеров и 5 авианосцев в 9 поисково-ударных групп, чтобы преследовать германские рейдеры. Оно также держало 4 линкора, 2 легких крейсера и 1 авианосец на основных маршрутах следования североатлантических конвоев между Галифаксом и Британскими островами. В остальных районах приходилось прибегать к постоянным изменениям маршрутов судов. Таковы были результаты выхода в море 2 карманных линкоров.
После разгрома Германией Польши на западе началась "Странная война". Всю зиму войска неподвижно простояли на линиях Мажино и Зигфрида. Однако на море шла самая настоящая война. Торговые суда шли на дно в огромных количествах, учитывая небольшое число действующих германских подводных лодок. Даже когда они были вынуждены погрузиться из-за того, что неподалеку находились британские эскортные корабли, частенько оказывалось, что асдик не столь опасен, как надеялись англичане. Хотя он давал дистанцию и пеленг погрузившейся лодки, он не показывал глубину погружения. К своему удовольствию командиры лодок обнаружили, что могут увести лодку на глубину 400 футов и уклониться от глубинных бомб, и что они имеют полную свободу маневра вне радиуса действия прибора, который составлял всего 7 - 8 кабельтов. Так как подводные лодки действовали поодиночке близко к британским берегам, руководство коллективными атаками против конвоев практиковалось редко, так как формирование группы лодок было делом долгим. В порядке эксперимента первая из таких атак была проведена 17 октября 1939. В ней участвовали 3 лодки. Вместе они потопили 3 судна. Этот бой и несколько подобных операций показали, что подобная система будет эффективной только если будет иметься достаточное количество лодок для обнаружения конвоев.
Тактическое руководство в море оказалось не только ненужным, но даже и откровенно вредным. Одной лодкой приходилось постоянно находиться на поверхности вдалеке от конвоя, где она могла свободно использовать рацию без помех со стороны англичан. Однако в этот случае командир лодки имел не лучшее представление о ситуации. Чем сам Дениц в береговом штабе. Кроме того усиленное использование радиопередатчиков выдавало англичанам диспозицию лодок. Когда командная подводная лодка была вынуждена погружаться, управление операцией нарушалось. Такого недостатка не имел береговой штаб. К началу 1940 Дениц взял на себя все руководство действиями лодок. Он передавал разведывательную информацию, менял их диспозицию, назначал лодки-маяки. Установив контакт с конвоем каждый командир далее действовал самостоятельно. Попытки чрезмерной централизации закончились, когда штаб подводных сил и командиры лодок набрались опыта.
На всех встречах Редера с Гитлером регулярно поднимался один вопрос - следует увеличить подводный флот. Хотя каждое новое потопленное судно подтверждало правоту Редера, Гитлер упрямо считал, что сухопутная война имеет более высокий приоритет. Он все еще думал, что наступление на суше может привести к выходу Британии из войны. Ресурсов не хватало, и в марте 1940 конечная цель - постройка 30 лодок в месяц была сокращена до 25 лодок.
Программа строительства подводных лодок была примером попыток Гитлера найти компромисс между взаимоисключающими вариантами, которые мешали реализовать в полной мере каждую из альтернатив. Сначала он ссылался на Польскую кампанию. Потом возник Западный фронт. Чуть позднее он вспомнил, что производство танков остается просто смехотворным по сравнению с возможностями Германии. Ограниченные материальные ресурсы Германии были только частью проблемы. В начале войны не была проведена мобилизация промышленности и производство в гражданских областях промышленности не было сокращено. Если бы германское Верховное Командование планировало решительную войну с Великобританией, лодки пеклись бы как блины. Вспомним, что в свое время американцы строили каперы из сырого леса, лишь бы только корабль держался на воде. И в войне 1812 года американцы всерьез намеревались уничтожить британскую морскую торговлю.
В первые месяцы 1940 года крупные корабли получили передышку. Внимание британского и германского штабов сосредоточилось на последствиях похода "Графа Шпее". В феврале 1940 его судно снабжения "Альтмарк", имея на борту 299 пленных англичан прибыло в норвежские воды, проскочив через линию британских патрулей Исландия - Фарерские острова. "Альтмарк" шел в нейтральных водах гораздо южнее Бергена, когда были замечены британские эсминцы и крейсер. 2 эсминца подошли ближе, но германский капитан отказался остановиться. С помощью норвежских эсминцев он вошел в ближайший фиорд и встал там на якорь. Британский эсминец "Коссак" последовал за ним. Норвежцы заявили, что "Альтмарк" не вооружен и имеет полное право укрыться в нейтральных водах. "Коссак" отошел за инструкциями.
Ночью "Коссак" появился снова. Капитан 1 ранга Филип Вайэн потребовал от норвежцев провести "Альтмарк" в Берген для нового досмотра. Норвежцы отказались. Внезапно "Коссак" повернул прямо на "Альтмарк". Германский корабль попытался кормой вытолкнуть эсминец на берег, но эсминец ловко сманеврировал и встал у борта "Альтмарка". Английская абордажная партия бросилась на палубу "Альтмарка", живо напомнив эпоху Нельсона. В короткой, но яростной стычке 7 германских моряков были убиты. Моряки Вайэна освободили всех пленных под крики: "Флот здесь!" Этот поступок сделал Вайэна национальным героем и резко повысил популярность Первого Лорда Адмиралтейства Уинстона Черчилля, который лично отдал Вайэну приказ взять германский корабль на абордаж. Вайэн обнаружил, что "Альтмарк" был вооружен пулеметами, что заставило умолкнуть геббельсовскую пропаганду. Однако этот же эпизод породил серьезные сомнения: а могут ли норвежцы защитить свой нейтралитет, если та или иная сторона захочет его нарушить?
Однако один яркий эпизод не изменил положения Британии. Королевскому Флоту приходилось удерживать длинную линию блокады ограниченными силами. В феврале 1940 линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау" вместе с тяжелым крейсером "Хиппер" и эсминцами совершили поход в район Бергена и ничего не нашли, так как один из британских бомбардировщиков вовремя поднял тревогу. В свою очередь британский флот не смог перехватить германскую эскадру. Активность немецких кораблей держала британский флот на привязи. Англичане были вынуждены держать корабли и в море, и на базах, чтобы парировать возможные действия немцев. Такая диспозиция приводила к крайнему напряжению сил. Британская авиация тоже не могла проводить необходимое количество разведывательных полетов и наносить мощные удары.
Несмотря на грозные директивы и постоянные требования, Люфтваффе почти не оказывали помощи флоту. Спорадические атаки против британских кораблей и баз мало что дали. Они только породили ядовитые отзывы, что Люфтваффе совершает такие налеты лишь когда им нечем заняться. Осенью 1939 Геринг практически ликвидировал морскую авиацию. В связи с отсутствием современных самолетов прекратились даже разведывательные полеты. Налеты на южную Англию прекратились из-за высоких потерь. Действия разведчиков Люфтваффе оказались неэффективны и практически бесполезны. Несмотря на очевидные недостатки, Гитлер и Геринг весной 1940 прекратили разработку новых систем вооружения, которые не могли быть завершены в ближайшее время.
Редер никогда не имел определенной точки зрения на авианосцы. Сначала в октябре 1939 он полагал, что авианосец слишком уязвим и не слишком полезен в Северном море, где могут действовать базовые самолеты. Позднее он решил, что авианосец может действовать в Атлантике вместе с крейсерами. Но время от приказа до постройки корабля всегда велико. Вдобавок для авианосца не было самолетов. Проект завис в воздухе.
К началу войны оказались не готовы и вспомогательные крейсера. В течение первого года лишь несколько кораблей сумели выйти в море. Для этой цели использовались маленькие, неприметные суда. Германия имели примерно 250 судов водоизмещением от 5000 до 10000 тонн, но лишь немногие были пригодны для переоборудования в рейдеры - приходилось учитывать дальность плавания, скорость, состояние машин. Когда началась война и уже пошло переоборудование, над планами использования этих кораблей как-то особенно не задумывались. Большая часть решений приходилось принимать самим капитанам. Главным оружием вспомогательного крейсера была способность быстро менять свой облик и в гораздо меньше степени само вооружение. Обычно такие корабли несли по 6 - 5.9" орудий, пару торпедных аппаратов, зенитные автоматы, разведывательный гидросамолет. Они, как и карманные линкоры, могли оказаться опасной дичью для кораблей, отправленных охотиться за ними. В первое время проблема выхода в океан не была для них сложной. Обсуждался вопрос использования русских и японских баз. Была достигнута договоренность о проводке рейдеров Северным Морским путем. Однако все эти подготовительные меры дали результат только после Норвежской операции весной 1940.
Постановку активных минных заграждений эсминцами пришлось прекратить в марте 1940. Ночи стали короткими и не обеспечивали скрытность операций. Один-единственный раз Люфтваффе сработали нормально. В апреле - июне одновременно с весенним наступлением армии были поставлены более 1000 мин. Кроме того были нанесены ощутимые удары по судоходству. Потери союзников резко увеличились.
Начиная с марта 1940 Норвежская операция поглотила почти все силы флота. Гитлер и OKW поняли это, а потому весеннее наступление на Западном фронте поддержали лишь несколько подводных лодок и торпедных катеров. Бельгия и Голландия не считались важным приобретением, их базы располагались слишком близко к Британским островам, а Ла Манш был блокирован. В войну вовлекалось все больше и больше нейтральных государств, что облегчало действия флота. Отпадала необходимость разбираться с контрабандой и нейтральными судами, которые так портили кровь подводникам. Зато все признавали, что захват баз на Атлантическом побережье Франции может изменить стратегическую ситуацию. Однако и этот вариант всерьез не прорабатывался штабами. Верховное командование армии утверждало, что захват голландского побережья будет долгой и тяжелой операцией, а побережье Франции можно захватить только после 2 лет боев.
НОРВЕГИЯ: ОПАСНЫЙ БРОСОК апрель 1940 - июнь 1940
Одним из уроков Великой Войны стало постоянное беспокойство Германии за свой северный морской фланг. Это привело к самой смелой операции, которую когда-либо предпринимал более слабый флот.
10 октября 1939 Редер во время встречи с Гитлером впервые упомянул о желательности приобретения Тронхейма в качестве военно-морской базы. Эти встречи происходили несколько спорадически (через 2 - 4 недели). Их дополняли регулярные рапорты представителя флота при ставке Гитлера. Кроме Редера, Гитлера, военно-морского адъютанта Гитлера на этих встречах присутствовали высшие чины OKW. Приглашались так же те командиры, которых мог касаться обсуждаемый вопрос.
Задолго до того, как был упомянут Тронхейм, Германский флот совершенно ясно представлял стратегическое значение Норвегии. Следовало ожидать, что англичане, как и в первую Мировую войну создадут минный барьер поперек Северного моря, который зайдет в норвежские территориальные воды - с разрешения норвежцев или без него. Такой барьер создавал помехи выходящим подводным лодкам, блокировал пути выхода военных кораблей, серьезно мешал вывозу железной руды из Швеции и Норвегии морем. Британское вторжение в Северную Норвегию и Швецию полностью перекрыло бы поступление железной руды. Британское наступление на южную Норвегию создало бы угрожающую ситуацию в Балтийском море и северной Германии, сделало бы весьма опасным торговое судоходство и тренировки подводных лодок, поставило бы все балтийское побережье Германии под удары вражеской авиации. Здесь можно было открыть второй фронт, что дало бы Британии решающее превосходство в войне.
Базы в Норвегии прикрыли бы бреши в оборонительном периметре Германии. Кроме того они дали бы ряд дополнительных преимуществ флоту, которые не могли предложить французские базы. Из Норвегии германские флот и авиация могли угрожать британским коммуникациям и самой Великобритании. Вдобавок Британия лишилась бы поставок железной руды и леса из Скандинавии.
Многочисленные надежные разведывательные данные из нейтральных источников (в том числе норвежских) указывали, что англичане интересуются Норвегией. Но для немцев проводить операцию в присутствии британского флота был очень велик. Считалось, что германская оккупация Норвегии приведет к значительным трудностям позднее, когда придется ее защищать. На этой ранней стадии войны Гитлер едва приступил к изучению вопроса.
Русское вторжение в Финляндию 30 ноября 1939 кардинально изменило ситуацию. После осуждения агрессии Лигой Наций союзники начали посылать военную технику в Финляндию через Норвегию. Так как доступ в юго-восточную Финляндию закрывали Германия и Россия, единственной возможностью союзников оказать широкомасштабную помощь был путь через северную Норвегию и Швецию. Поскольку такая операция совершенно очевидно противоречила нейтралитету этих стран, германскому военному командованию казалось совершенно очевидным, что союзники используют благоприятный случай одновременно захватить источники поступления железной руды в Германию. Обе стороны правильно оценивали ситуацию, однако до весны никто ничего не предпринимал.
В начале декабря, сразу после начала советско-финской войны, толчок развитию планов флота дал визит в германию лидера крошечной пронацистской норвежской партии. Видкун Квислинг и его товарищ Вильям Хагелин сначала повстречались с нацистским теоретиком по расовым вопросам Альфредом Розенбергом, который позднее свел их с Редером. Они предложили устроить в Норвегии переворот, используя в качестве предлога продление правительством собственным полномочий. Предполагалось, что обученные в Германии норвежцы с определенной германской помощью сумеют совершить такой переворот. Они также подчеркивали высокую вероятность вторжения англичан в Норвегию, что встретило бы благожелательно большая часть норвежцев, которые в то время сильно опасались России. Редер согласился устроить им встречу с Гитлером, но сразу же оговорил, что германское вторжение не может состояться в середине января, так как подобную операцию следует долго готовить.
На совещании с Гитлером 12 декабря 1939 Редер детально обрисовал преимущества и недостатки вторжения в Норвегию. Предупредив Гитлера, что подлинные мотивы действий Квислинга трудно угадать, Редер предложил OKW выработать 2 плана: операции в поддержку переворота Квислинга и прямого военного вторжения. Гитлер трижды встречался с Квислингом, после чего приказал OKW начать выработку планов на основе предложения Редера. Флот разрабатывал свои собственные планы в рамках общей операции, а капитан 1 ранга Теодор Кранке, как представитель ВМФ, работал над общим планом в штабе OKW.
На своей следующей встрече с Гитлером 30 декабря Редер подчеркнул опасность британского вторжения, а также возможное отсутствие сопротивления норвежцев германской высадке. Позднее на том же совещании он упомянул о действиях британских кораблей в северном море и подготовке флотом отправки в Атлантику подводных лодок, "Лютцова" и вспомогательных крейсеров. Эти факторы тоже должны были оказать влияние на ход Норвежской операции.
Январь и первая половина февраля 1940 прошли в проработке планов и сборе разведывательной информации о Норвегии. Изучались потребности в железной руде, оценивалась вероятность высадки англичан. Было отмечено, что Англия арендовала 90 процентов тоннажа норвежских танкеров. 13 января, когда флот получил наброски плана OKW, Редер уже был уверен, что англичане оккупируют Норвегию в самом ближайшем будущем. Однако некоторые чины в Штабе РВМ полагали, что англичане не рискнут пойти на это, так как немцы могли нанести ответный удар через южную Норвегию, Швецию и Данию. Кроме того они утверждали, что англичане рискуют ввязаться в войну с Россией. Позднее Штаб РВМ изменил свою точку зрения в отношении намерений англичан. Однако тактическая оценка возможностей англичан в Норвежской операции оказалась исключительно точной.
Следующая встреча Редера с Гитлером не была посвящена прямо норвежскому вопросу. Рассматривались планы действий в океане и потери, понесенные британским флотом. Однако они тоже были косвенно увязаны с планами Норвежской операции, детальный план которой был доложен Гитлеру на следующий день - 27 января. Гитлер все более убеждался в неизбежности вторжения в Норвегию, несмотря на определенные колебания, так как он был слабо знаком с комбинированными операциями на суше, на море и в воздухе. Инцидент с "Альтмарком" 16 февраля послужил ясным указанием, что англичане не уважают нейтралитет Норвегии, и что норвежцы сами не в состоянии его защитить.
21 февраля был назначен командующей предполагаемой операцией. На совещании 2 дня спустя Редер высказал Гитлеру свое мнение, что нейтралитет Норвегии все еще остается наиболее желательным условием. Пока Норвегия не попала в руки англичан, вопрос обороны ее побережья и каботажного судоходства не стоит перед немцами. Это было резонной причиной задержать начало операции, пока она не станет жизненно необходима.
1 марта 1940 Гитлер издал Норвежскую директиву, приняв точку зрения флота, что германское вторжение должно произойти только когда высадка англичан станет неизбежна. Операция, которой должен был командовать генерал Николаус фон Фалькенхорст, планировалась как внезапный удар небольших сил, переброшенных по морю и воздуху под прикрытием флота и авиации. Командование операцией, как обычно в нацистский период, осуществлялось по сложной схеме, раздробленной и слабо увязанной. Для тех, кто знаком с тесно связанным, объединенным командованием такой операцией, как высадка союзников в Нормандии, казалось, что 2 германских вида вооруженных сил ведут 3 отдельные войны. Это вполне оправдывало печальную шутку, что Вторую Мировую войну вели прусская армия, императорский флот и нацистская авиация. В Норвежской операции не было единого штаба, хотя оперативный отдел OKW генерал-полковника Альфреда Йодля и осуществлял общую координацию. Морские командования "Ост" и "Вест" руководили действиями флота, а Штаб РВМ Редера был готов вмешаться в случае необходимости. Штаб Люфтваффе в Берлине руководил действиями авиации. Генерал Фалькенхорст имел штаб из представителей всех 3 видов вооруженных сил и командовал действиями сухопутных войск, а также тактической авиации на поле боя. Только превосходное личное взаимопонимание в среднем и нижнем звене давало операции шанс на успех.
Люфтваффе должны были перебросить парашютные части в южную Норвегию, чтобы захватить аэродромы Осло и Ставангера, которые потом можно было бы использовать для переброски дополнительных войск на транспортных самолетах. Следовало выслать истребители и бомбардировщики для атаки британских сил, что могло приободрить норвежцев. Крейсера и более мелкие корабли должны были высадить войска в 4 различных пунктах в южной Норвегии от Осло до Бергена. Планировалось проходить мимо фортов прямо в гавань.
Самым отважным в этом плане было предложение атаковать Нарвик и Тронхейм в северной Норвегии. Войска должны были перебросить 1 крейсер и 14 эсминцев под прикрытием 2 линейных крейсеров. Предполагалось, что "Лютцов" отвлечет британский флот, прорываясь в Атлантику для атаки судоходства. Высадив войска, корабли должны были покинуть северную Норвегию в тот же день. Подкрепления следовало перебросить уже по суше и позднее. Суда снабжения для этих частей должны были выйти в море за несколько дней до выхода военных кораблей, чтобы прибыть на место одновременно с ними. Они должны были маскироваться под обычные каботажники. Подводные лодки предполагалось использовать в качестве разведчиков и для отражения британских контратак, когда войсковые транспорты войдут в фиорды. Подкрепления на первом этапе предполагалось перебрасывать только в Осло на третий и пятый день операции. Оттуда они должны были развернуть наступление по суше и подавить сопротивление, если такое будет.
Сначала операцию назначили на 3 марта, задолго до начала наступления в Нидерландах, чтобы не столкнуться с зимними штормами и плохой видимостью и опередить англичан. Потом был отдан приказ завершить всю подготовку к 10 марта, чтобы операцию можно было начать через 4 дня после отдачи приказа. 5 марта Йодль встретился с 3 командующими видами вооруженных сил, которые должны были руководить операцией. Как ни странно, в первый раз запросили мнение Геринга, хотя офицеры Люфтваффе уже давно участвовали в подготовке вторжения.
Ко времени следующей встречи Редера с Гитлером 9 марта операция находилась на финальной стадии отработки деталей плана. Трудности прорыва из северных портов после высадки войск обсуждался особенно тщательно. Редер подчеркивал необходимость сильного воздушного прикрытия возвращающихся кораблей. От Люфтваффе потребовали провести минные постановки в Скапа Флоу. Редер также предложил позволить русским захватить Тромсё в северной Норвегии. Однако Гитлер не согласился, было принято решение захватить этот город наступлением с суши.
Но британские планы тоже стремительно развивались. 10 марта Чемберлен выступил с обещанием оказать помощь Финляндии. Однако через 2 дня Финляндия заключила мир с Россией - это был единственный выход из сложившейся безнадежной военной ситуации. В германском Штабе РВМ возникла надежда, что мир может задержать высадку англичан в Норвегии. Однако разведывательные донесения и действия англичан против германских кораблей у норвежского побережья указывали на противоположное.
26 марта Редер снова предложил провести операцию как можно быстрее, указав, что если англичане и не отреагируют немедленно, они будут мешать перевозкам руды и возможно попытаются создать повод для собственного вторжения в Норвегию. Погода и полная готовность благоприятствовали немцам. И Гитлер решил, что настало время нанести удар. Однако он не назначил дату. Еще через 3 дня были уточнены последние детали, но опять дата не была названа, так как исключительно суровая зима создала проблемы - замерзли балтийские проливы. Большой Бельт, главный водный путь между датскими островами вскрылся только на первой неделе апреля. Теперь Гитлер заявил, что хочет изменить план. Он захотел оставить корабли в Нарвике и Тронхейме для поддержки армии. Но Редер сумел переубедить его в отношении Нарвика, указав, что корабли там будут неизбежно атакованы и уничтожены превосходящими британскими силами. Проблема поддержки Тронхейма так и осталась висеть в воздухе. Провал попыток ВВС заминировать Скапа Флоу и таким образом помешать англичанам еще более запутал проблему.
2 апреля наконец была установлена дата вторжения - 9 апреля. На следующий день корабли группы снабжения начали продвижение вдоль берегов Норвегии, маскируясь под обычные торговые суда. Министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп впервые был поставлен в известность о готовящейся операции.
С этого момента каждый ход одной стороны вызывал ответную реакцию противника. Оба противника начали свои операции практически одновременно -- немцы опережали англичан всего на 1 день. Кроме того англичанам мешала необходимость создать видимость законности. Они надеялись провести высадки без боев, тогда как немцы оставили все надежды на помощь Квислинга и строили свои действия в расчете на внезапность.
Вечером 6 апреля мощные силы прикрытия и десантный флот вышли из портов и двинулись к берегам северной Норвегии. В состав этой армады входили 2 линейных крейсера, тяжелый крейсер "Хиппер" и 14 эсминцев. 10 эсминцев должны были высадить 2000 человек в Нарвике. Крейсер в сопровождении 4 эсминцев должен был высадить 1700 человек в Тронхейме. Линейными крейсерами временно командовал вице-адмирал Гюнтер Лютьенс, так как Маршалл находился в отпуске по болезни. Они должны были действовать в качестве прикрытия, а потом направиться к северу и постараться увлечь британские тяжелые корабли от берегов Норвегии. Хотя в состав этой группы планировалось включить "Лютцов", его машины оказались неисправны, и карманный линкор включили в состав одной из южных десантных групп. В море вышел вспомогательный крейсер "Орион", чтобы вызвать переполох в Северной Атлантике.
Остальные группы вышли чуть позднее к портам южной Норвегии и Дании. В них входили "Лютцов", тяжелый крейсер "Блюхер", легкие крейсера и мелкие корабли.
Главные силы немцев были обнаружены британской авиацией через день после выхода, но атаки не принесли успеха англичанам. Было похоже, что потерян важнейший элемент внезапности. Хотя немцы надеялись, что цель выхода останется неизвестной англичанам, которые могли предположить, что германские корабли пытаются прорваться в Атлантику.
Рано утром 8 апреля, за день до высадки, британский эсминец "Глоууорм", отделившись от эскадры, минировавшей норвежские воды, в сильный шторм налетел на эсминцы группы "Хиппера". Британский корабль сообщил о встрече и атаковал немцев. Вскоре в районе боя появился сам "Хиппер". Он завязал бой на короткой дистанции и попытался протаранить эсминец. Видя, что его корабль получил тяжелые повреждения и полагая, что гибель неизбежна, капитан-лейтенант Джеральд Б. Руп сам пошел на таран. "Глоууорм" сорвал 120 футов обшивки "Хиппера", крейсер принял 528 тонн воды. "Глоууорм" после тарана взорвался и затонул. За этот бой Руп получил Крест Виктории. Группа "Хиппера" проследовала далее в Тронхейм, хотя крейсер получил крен 4<0176> на правый борт, однако все его механизмы действовали исправно.
Англичане в это же утро объявили, что заминировали норвежские воды. Они отделили эскадру эсминцев, которая прикрывала минные постановки возле Нарвика, чтобы помочь обнаружить группу "Шарнхорст" - "Гнейзенау", которая по всем признакам направлялась в Атлантику. Через несколько часов немецкий войсковой транспорт "Рио де Жанейро" был потоплен у берегов южной Норвегии польской подводной лодкой "Орел", которая в сентябре прошлого года сумела прорваться в Англию. Некоторые германские солдаты сообщили спасшим их норвежцам, что они направлялись в Берген, чтобы защитить их от вторжения союзников. Просто невероятно, но норвежцы так и не объявили тревогу, а англичане не оценили значимости информации.
Утром на следующий день 9 апреля "Шарнхорст" и "Гнейзенау" в одиночестве рассекали штормовые волны возле Нарвика. Внезапно видимость улучшилась, и появился британский линейный крейсер "Ринаун". Он немедленно открыл огонь из 15" орудий с дистанции 9 миль, используя короткие промежутки между снежными шквалами. Через несколько минут немцы начали отвечать из своих 11" орудий. Дуэль длилась 10 минут, после чего немцы дали полный ход и медленно оторвались от пожилого преследователя. Погода была такой скверной, что 9 эсминцев, сопровождавших "Ринаун", не смогли вступить в бой. Лютьенс был полон решимости выполнить приказ и увести англичан за собой на северо-запад, подальше от берегов Норвегии. Однако он не собирался вести бой с кораблем, имеющим такие мощные орудия. В результате, прежде чем "Ринаун" пропал в снежных зарядах за кормой, "Гнейзенау" получил 3 попадания 15" снарядами. Один снаряд уничтожил систему управления огнем главного калибра, другой вывел из строя носовые 11" башни. Немцы добились только 2 попаданий в "Ринаун", не принесших никакого вреда. Так как Лютьенс выполнил свою задачу и увел за собой британский линкор, повреждения "Гнейзенау" были умеренной платой за этот успех.
10 эсминцев коммодора Пауля Фридриха Бонте проскочили Вест-фиорд в темное время суток не встретив противника. На рассвете они потопили 2 норвежских броненосца береговой обороны, которые отказались капитулировать. Эсминцы высадили свои войска прямо в город Нарвик. Бонте торопился назад. Однако 1 танкер из 2 был потоплен, и заправка шла слишком медленно.
В Тронхейме поврежденный "Хиппер" и 4 эсминца ввели в заблуждение норвежские береговые батареи сигналя морзянкой на английском языке. Только самая последняя батарея открыла огонь, но "Хиппер" быстро подавил ее. Город не сопротивлялся, и батареи были захвачены с тыла немецкими войсками, которые тут же подготовили их для отражения британского нападения.
В Бергене береговые батареи повредили учебный артиллерийский корабль "Бремзе" и легкий крейсер "Кёнигсберг", но сам город был быстро захвачен. Эгерсунд был без труда захвачен с моря, а Ставангер - воздушно-десантными войсками. Норвежский эсминец потопил германское судно снабжения, и сам был потоплен германскими пикировщиками, действовавшими с аэродрома, захваченного парашютистами. В Кристиансанде не удалось достичь внезапности, так как густой туман задержал подход немцев, но с третьей попытки корабли прорвались мимо батарей, которые были подавлены налетами бомбардировщиков.
Береговые укрепления Осло были самыми мощными, именно они нанесли самый сильный удар немцам. В самом узком месте Осло-фиорда, значительно ниже города, поднятые по тревоге артиллеристы добились нескольких попаданий в тяжелый крейсер "Блюхер". После этого торпеды с береговой батареи потопили его. "Блюхер" стал единственным крупным кораблем, потопленным в этот день. (Это немного напомнило историю его предшественника, броненосного крейсера "Блюхер", который был единственным кораблем, потопленным в бою на Доггер-банке в 1915 году.) Остальные корабли высадили свои войска еще ниже в фиорде и остались дожидаться, пока бомбардировщики подавят батареи, а парашютисты захватят аэродромы. Эта задержка позволила скрыться королю и правительству, а также вывезти золотой запас.
Через несколько часов стало ясно, что вторжение увенчалось блестящим успехом. Однако потери среди танкеров и судов снабжения, в основном от атак многочисленных британских подводных лодок, оказались велики. Это осложнило положение эсминцев в портах северной Норвегии. Дания была оккупирована в то же утро без помощи флота. На западных подходах к Скагерраку были выставлены оборонительные минные заграждения.
Однако самые тяжелые испытания флота были еще впереди. Корабли следовало вернуть в Германию из портов, где их легко мог блокировать и уничтожить поднятый по тревоге британский флот. Некоторые корабли отправились назад в ту же ночь. Однако британская подводная лодка "Труант" перехватила легкий крейсер "Карлсруэ" южнее Кристиансанда. Торпеды "Труанта" так повредили крейсер, что кораблям эскорта пришлось затопить его. Легкий крейсер "Кёнигсберг" не успел отремонтировать свои повреждения, и британские пикирующие бомбардировщики поймали его на следующее утро у стенки в Бергене. Крейсер получил 3 бомбы и заработал сомнительную славу первого в истории крупного корабля, потопленного вражеской авиацией. Люфтваффе отомстили, чуть позднее потопив британский легкий крейсер "Карлью".
Подход к Нарвику с моря лежал через длинный и узкий Уфут-фиорд, продолжение Вест-фиорда. Более мелкие фиорды, стиснутые скалистыми мысами, изрезали его берега. Сам город лежит на берегу одного из таких мелких фиордов ближе к восточному концу Уфут-фиорда. 5 германских эсминцев, пополнявшие запасы топлива у городской пристани, были захвачены врасплох атакой 3 британских эсминцев капитана 1 ранга Б.А.У. Уобертона-Ли. Торпедами и артиллерией англичане потопили 2 эсминца и 3 повредили. В бою, длившемся всего несколько минут, погиб и коммодор Бонте. Британцы отошли в главный фиорд, но вернулись еще с 2 эсминцами, чтобы потопить 6 торговых судов. Потом они направились в открытое море.
Отважная атака капитана 1 ранга Уобертона-Ли принесла ему Крест Виктории, который он так и не увидел. Когда англичане уже торжествовали победу, с противоположной стороны фиорда внезапно выскочили 3 германских эсминца, а еще 2 отрезали англичанам путь отхода. В последовавшем ожесточенном бою Уобертон-Ли был убит, а 2 его эсминца пошли на дно. Остальные 3 сумели удрать, хотя 1 из них был тяжело поврежден. На обратном пути возле устья фиорда англичане заметили и обстреляли германский транспорт. Он немедленно взорвался, так как перевозил боеприпасы для десанта.
Позднее в тот же день "Кёльн" покинул Берген, "Хиппер" и эсминцы вышли из Тронхейма, а "Лютцов" - из Осло. Линкоры тоже повернули домой, успешно завершив операцию по отвлечению флота противника от берегов Норвегии. Благодаря плохой погоде все благополучно избежали встречи с британским Флотом Метрополии, хотя "Хиппер" разминулся с противником буквально на волосок. 12 апреля крейсер присоединился к линейным крейсерам. "Кёльн" был замечен уже на подходах к берегам Германии. Только "Лютцов", которому предстояло пройти меньше других, оказался несчастливым. Подводная лодка "Спиэрфиш", с большой отвагой действовавшая глубоко в Каттегате, так тяжело повредила его торпедой, что карманный линкор с большим трудом удалось дотащить на буксире до порта. Он простоял на ремонте целый год. Более мелкие корабли сумели прорваться в Германию, понеся некоторые потери.
Нехватка топлива задержала 8 эсминцев в Нарвике. Они прождали целых 3 дня второго боя у Нарвика. Единственную поддержку им оказали подводные лодки Деница, развернутые вдоль побережья Норвегии. 13 апреля британский линкор "Уорспайт", прикрытый 9 эсминцами, двинулся через Вест-фиорд к городу. Впереди летел разведывательный гидросамолет. Германская подводная лодка, попытавшаяся под перископом выйти в атаку на линкор, налетела на камень, выскочила на поверхность и едва сама не стала жертвой. Наблюдатель самолета сообщил эскадре об эсминце, стоящем в засаде в крохотной бухточке. Потом самолет заметил другую подводную лодку выше в фиорде и потопил ее бомбами.
Британские эсминцы потопили стоящий в засаде корабль и вступили в схватку с 6 боеспособными германскими эсминцами. 15" орудия "Уорспайта" сделали бой скоротечным. Только 1 германский эсминец был потоплен в главном фиорде, остальные разбежались в разные стороны, однако так и не сумели спастись. К вечеру из 10 эсминцев, высадивших 4 дня назад войска в Нарвике, не осталось ни одного. 2100 уцелевших моряков присоединились к 2000 альпийских стрелков в городе и подготовились встретить англичан, если те высадятся, хотя им не хватало боеприпасов. Весь автотранспорт попал в руки англичан, когда их эсминец перехватил судно снабжения. Английские потери ограничились повреждением 2 эсминцев.
Редер обсуждал положение с Гитлером, когда начался второй бой у Нарвика. Предполагалось, что использование вспомогательных крейсеров частично компенсирует отсутствие в Атлантике "Лютцова". Предполагалось, что действия этих кораблей отвлекут силы англичан и помешают им нанести ответный удар всеми силами. Обсуждалось выделение подводных лодок для снабжения Нарвика и атак британских кораблей.
К берегам Норвегии и Англии были отправлены 30 подводных лодок - все, что имелось на тот момент, включая учебные флотилии. Дениц передвигал их с места на место, по мере изменения ситуации. Немцы надеялись, что такая концентрация подводных лодок принесет значительные результаты, но у подводников обнаружились свои проблемы. Два раза они не только не помешали противнику, но даже не заметили британские эскадры, идущие к Нарвику. Хотя отчасти в этом повинна плохая погода, данный случай только еще раз подчеркнул, что низкая рубка подводной лодки, качающейся на волнах, очень плохой наблюдательный пункт. Но когда начались ответные атаки англичан, подводные лодки нашли много целей.
2 аса-подводника, каждый из которых уже имел Рыцарский Крест, оказались в прекрасной позиции. В полдень 11 апреля капитан-лейтенант Герберт Шульце обнаружил тяжелый крейсер и выпустил по нему 3 торпеды. Он услышал один взрыв, но, увы, слишком далеко от цели. Остальные торпеды прошли мимо. Вечером того же дня он обнаружил еще 1 тяжелый крейсер. Все 3 торпеды взорвались преждевременно. На Деница обрушился целый поток подобных сообщений. Он приказал своим командирам использовать только контактные взрыватели, не трогая магнитные. Через несколько дней Шульце натолкнулся на "Уорспайт", покидающий Вест-фиорд после уничтожения германских эсминцев в Нарвике. Неисправные торпеды спасли линкор и 2 эсминца от больших неприятностей.
Через день наступил через Гюнтера Прина. Рубку его лодки U-47 украшал "Пыхтящий бык" Скапа Флоу. Прин обнаружил группу британских кораблей, стоящих на якоре несколькими перекрывающимися рядами северо-западнее Нарвика. Они выгружали войска для наступления на захвативших город немцев. После наступления темноты Прин вышел в атаку под перископом. В качестве целей он выбрал 2 крейсера и 4 транспорта и выпустил по ним 4 торпеды. Цели были абсолютно неподвижны. Но ничего не произошло! Прин отвернул в сторону и перезарядил аппараты. На сей раз он выпустил еще 4 торпеды, но уже из надводного положения. На сей раз прогремел 1 взрыв. Торпеда отвернула в сторону в попала в скалистый берег фиорда. Взбешенный Прин повел U-47 в море. Однако он выскочил на мель, а позади британские эскортные корабли уже обшаривали фарватер. Дав полный назад обоими дизелями, продув носовые цистерны и заставив людей раскачивать лодку, бегая взад - вперед, Прин сумел сняться с мели. Несмотря на глубинные бомбы англичан, Прин сумел выскочить из фиорда в море.
В отчаянии Дениц отозвал лодки из фиорда и вызвал начальника торпедного отдела. 17 апреля он снова приказал лодкам использовать магнитные взрыватели, но не в фиордах. Он отозвал все лодки от берегов южной Норвегии. Через 2 дня Прин обнаружил "Уорспайт" и выпустил по нему 2 торпеды. Единственным результатом оказался взрыв торпеды в конце пробега, который привлек свору эсминцев и стал причиной ожесточенной бомбежки. На следующий день он обнаружил конвой, но отказался рисковать лодкой и экипажем для еще одной бессмысленной атаки. Прин сказал, что не следует ждать, что он "будет сражаться с неисправной винтовкой".
Печальный счет норвежской кампании пополнили 4 подводные лодки в обмен всего на 1 британский транспорт. 14 атак против крейсеров, 10 против эсминцев и 15 против транспортов оказались бесплодными. Линкор "Уорспайт" 4 раза подвергался атакам. Самым важным вкладом подводных лодок в Норвежскую операцию стали 6 походов с припасами для егерей в Нарвик. Конечно, результат был бы совсем иным, если бы лодки имели надежное оружие.
Начиная с 14 апреля англичане и их союзники начали высаживать войска рядом с Тронхеймом и Нарвиком. Они захватили этот город и отогнали немцев вглубь полуострова. Люфтваффе мешали британским войскам и флоту. Они потопили легкий крейсер и несколько эсминцев, более мелких кораблей. Были повреждены несколько кораблей, в том числе тяжелый крейсер. Немецкие подкрепления хлынули в Осло. В южной Норвегии была быстро создана группировка войск, которая развернула наступление на север, чему союзники даже не пытались помешать. Британские подводные лодки потопили несколько германских судов, в основном в первые дни кампании, потеряв 2 лодки в первую неделю боев. Третья, минный заградитель "Сиил", подорвалась в Каттегате на германской мине. Она всплыла не без труда и была захвачена германскими охотниками за подводными лодками, так как не была оснащена подрывными зарядами.
Действия англичан принесли Гитлеру несколько тревожных моментов и создали ряд проблем для Редера. 22 апреля были рассмотрены несколько проектов: выход тяжелых кораблей с целью помешать переброске британских подкреплений; снабжение войск в северной Норвегии с помощью подводных лодок. Редер настаивал на минировании Скапа Флоу. Однако Геринг отказался, заявив, что его пилоты слишком неопытны для такой операции.
26 апреля большая часть подводных лодок освободилась для удара по торговому судоходству после отвода от берегов Норвегии из-за неисправных торпед. Пришлось также обсуждать такие меры обороны Норвегии, как минные заграждения, береговые батареи и противолодочные сети. Поводом к этому послужила неудачная вылазка французских кораблей в Скагеррак. Проблема обороны Норвегии беспокоила Гитлера всю войну. Он также предложил использовать крупные транспорты для переброски войск в Тронхейм. Но Редер сумел убедить его не предпринимать такого рискованного шага.
В этот период вспомогательные крейсера "Атлантис" и "Орион" впервые заявили о своем существовании. Они посылали радиограммы якобы от британских судов, атакованных рейдерами типа "Дойчланд", ставили мины, сами уничтожали британские транспорты. Таким образом они надеялись отвлечь на себя британские корабли.
В середине мая ремонт поврежденных "Хиппера" и "Гнейзенау" близился к завершению. Они могли выйти в море в начале июня. Чтобы облегчить положение германских войск в Нарвике, был запланирован обстрел британских позиций в Харстаде. После этого планировался поиск далее на север, чтобы перерезать британские коммуникации. Это могло облегчить положение германских войск в южной Норвегии. Под прикрытием этих кораблей предполагалось провести конвой в Тронхейм.
Между тем германское Верховное Командование не подозревало, что наступление германских войск на север от Осло при поддержке авиации уже решило исход боев на суше. Угроза наступления немцев со стороны Балтики через Швецию, необходимость перебрасывать войска Западный фронт, все более угрожающая позиция Италии, которая вынуждала перебрасывать корабли на Средиземное море - все это вместе взятое ускорило отступление англичан. 3 мая они оставили район Тронхейма, а 8 июня - Нарвик, предварительно взорвав все, что было можно.
Германская эскадра, состоящая из линейных крейсеров "Шарнхорст" и "Гнейзенау", тяжелого крейсера "Хиппер", 4 эсминцев и судна снабжения вышла в море 4 июня под командованием только что произведенного в адмиралы Вильгельма Маршалла. Она следовала на север 4 дня, после чего оказалась в гуще британских судов, вывозящих войска из Нарвика. 5 июня самолеты-разведчики сообщили Маршаллу о 5 группах британских кораблей. На следующее утро германские корабли вышли на широту Нарвика. Они заметили и быстро потопили пустой танкер и сопровождавший его траулер. Вскоре после этого были замечены пустой войсковой транспорт и госпитальное судно. Немцы его не тронули, а оно в свою очередь не стало использовать радио. Но транспорт водоизмещением 20000 тонн пошел на дно. В этот момент вмешалась группа "Вест", приказав оставить конвои "Хипперу" с эсминцами, а линейным крейсерам заняться военными кораблями, судоходством и складами в районе Харстада. Маршалл игнорировал этот приказ, так как авиаразведка ничего не сообщила ему о складах, а единственной достоверной информацией было сообщение о полном отсутствии судов в порту. Он отправил крейсер и эсминцы в Тронхейм для дозаправки. Это позволило им решить свою вторую задачу - атаковать британские корабли, угрожавшие прибрежному флангу германских войск.
Маршалл держал "Шарнхорст" и "Гнейзенау" далеко в море, выискивая цели (особенно авианосцы), о присутствии которых ему сообщала корабельная служба радиоперехвата. Буквально через 3 часа после того, как 8 июня он разделил свое соединение, на горизонте был замечен дымок. Стоял прекрасный солнечный день, видимость была почти предельной. Поэтому уже через несколько минут противник был опознан как авианосец "Глориес" и 2 эсминца. Ринувшись в атаку, "Шарнхорст" открыл огонь с дистанции 14 миль. Авианосец не имел самолетов в воздухе по причинам, которые так и остались неизвестными. Немецкие артиллеристы быстро добились попаданий в полетную палубу, вскрыв ее "как консервную банку" по словам Маршалла. Эсминцы "Акаста" и "Ардент" бросились в атаку на своих огромных противников, чтобы защитить беспомощный авианосец. Они поставили дымзавесу и открыли огонь из 4.7" орудий, после чего выпустили торпеды. Однако их отважный выпад стал просто самоубийством. "Глориес" уже горел, его топливо и боеприпасы пылали и взрывались. Авианосец потерял ход, и экипаж покинул корабль. "Ардент" был накрыт огнем 11" орудий и быстро затонул. "Акаста" выпустил последние торпеды. Их следы не были заметны, и потому капитан "Шарнхорста" ошибся в расчетах. Он в течение 3 минут выполнял маневр уклонения, а потом снова повернул на противника -- и слишком рано. Британский эсминец был уничтожен огнем 2 линейных крейсеров, но "Шарнхорст" получил торпеду под кормовую башню и был тяжело поврежден. Адмирал Маршалл, который командовал немецкой эскадрой в самом успешном бою со дня сражения при Коронеле в 1914 году, повел свои корабли назад в Тронхейм, бросив англичан в море.
Вполне возможно, что торпеда "Акасты" спасла конвой с 14000 солдат, который находился в 100 милях дальше на север прямо по курсу у немцев. Эта торпеда также помешала немцам спасти остатки английских команд, так как они решили, что ее выпустила подводная лодка. Германская служба радиопомех была очень эффективна. Только через 2,5 дня жалкие остатки команд были обнаружены, спасти удалось всего 26 человек. Только тяжелый крейсер "Девоншир" перехватил часть сильно искаженной радиограммы "Глориеса", но не решился сделать запрос. На борту крейсера находился король Норвегии, и он был в 100 милях от района боя.
КВВС атаковали германские корабли в Тронхейме через 3 дня. Флот Метрополии, бессмысленно метавшийся между Фарерскими островами и Исландией, получая ложные сигналы тревоги, занятый эвакуацией Дюнкерка, сумел нанести удар только через 5 дней. Бомбардировщики "Арк Ройяла" нанесли удар по Тронхейму, несмотря на сильное противодействие истребителей и зенитный огонь. В "Шарнхорст" попала только 1 бомба и та не взорвалась. За это англичане заплатили 8 самолетами. 20 июня "Гнейзенау" и "Хиппер" вышли в направлении Исландии, чтобы прикрыть возвращение "Шарнхорста" в Германию. Однако подводная лодка "Клайд" сорвала этот выход, всадив торпеду в "Гнейзенау". Корабли вернулись в Тронхейм. Наконец все они вернулись в Германию, причем большая часть крупных кораблей тут же отправилась на ремонт. Так завершилась Норвежская кампания, но ее последствия ощущались еще очень долго.
Штаб РВМ обрушился на адмирала Маршалла за отказ от предложенного плана. Маршалл заспорил с Редером, утверждая, что командующий в море должен действовать по своему усмотрению, и что командование Группы "Вест" только мешало ему все время. Эти склоки довели Маршалла до болезни, и ему потребовался длительный отпуск для поправки здоровья. Через 2 года он сам был назначен командующим Группой "Вест", и решил, что полностью отомщен.
Маршалл стал вторым германским командующим флотом, ушедшим в отставку за пол года. Его предшественник адмирал Герман Бём тоже имел разногласия с Редером на роль командующего эскадрой и относительно использования тяжелых кораблей для прикрытия минных постановок с эсминцев в первые 2 месяца войны. Ему отдали пост командующего морскими силами в Норвегии. Следующим командующим флотом после Маршалла стал вице-адмирал Гюнтер Лютьенс, который пытался выполнять все приказы командования максимально точно. Это привело к самой крупной трагедии германского флота.
Пока длилась Норвежская кампания, Дениц потребовал расследовать причины отказа торпед, что привело к нескольким судебным разбирательствам. Механические дефекты устранялись один за другим, но только к февралю 1942 года удалось устранить неисправности установки глубины, а надежный магнитный взрыватель появился только в декабре этого года. До тех пор приходилось использовать улучшенный контактный взрыватель. Так как взрыв у борта корабля не столь опасен, как взрыв под килем корабля. Для уничтожения цели требовалось больше торпед. В результате корабли отделывались только повреждениями, а подводным лодкам приходилось досрочно завершать патрулирование после израсходования торпед.
Значение Норвегии, как базы для действий против Англии было не столько велико, как предполагалось ранее. После падения Франции в руки немцев попали порты Бискайского залива и аэродромы на берегах Ла Манша. Но доступ в Атлантику и к французским базам был бы гораздо труднее без баз в Норвегии. Норвежским портам не хватало оборудования, страну переполняли норвежские и британские шпионы, которые следили за всем и вся. Путь через Исландские проливы был опасен для надводных кораблей - хотя он и был гораздо короче и надежнее старого маршрута между Норвегией и Шетландскими островами, а потом мимо Исландии. Сама Исландия была оккупирована англичанами.
Отношение русских можно характеризовать как благожелательный нейтралитет. Как только они узнали о вторжении в Норвегию, они решили, что Германия пытается обезопасить свой фланг от действий союзников. Уже через год им пришлось оценить эти германские базы в новом свете.
Перевозки железной руды временно прекратились, но потом возобновились снова. Экономические выгоды оправдывали потери: доставка руды из Швеции теперь не подвергалась опасности, а торговля Великобритании со Скандинавией прекратилась.
Потери союзников на море составили 1 авианосец, 2 крейсера, 9 эсминцев, 6 подводных лодок, несколько мелких кораблей. Были повреждены 4 крейсера, 8 эсминцев и несколько других кораблей. Это было неприятно, однако терпимо. Если бы немцы имели более эффективные торпеды, все могло обернуться иначе.
Потери немцев оказались тяжелыми, но так и предполагалось. 1 тяжелый крейсер, 2 легких крейсера, 10 современных эсминцев, 4 подводных лодки и несколько мелких кораблей были потоплены. 2 линейных крейсера, 1 карманный линкор, 1 тяжелый крейсер и ряд других кораблей получили повреждения. Ремонт тяжелых кораблей затянулся, что было особенно плохо, так как позволило англичанам перебросить флот на Средиземное море. Но единственными потерями, которые повлияли на ход войны в океане, стали тяжелый крейсер "Блюхер" (вообще-то корабль с умеренной дальностью плавания) и 4 подводные лодки. Остальные корабли были пригодны только для прибрежной войны, и их гибель не изменила стратегической ситуации.
Но Германия потерпела серьезное поражение в сфере политики. Король Норвегии и правительство сумели спастись. Хотя немцы вынудили капитулировать норвежскую армию, они так и не сумели добиться поддержки народом своего режима.
А в целом Норвежскую кампанию можно считать блестящим военным успехом.
