© TARGET

ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА ПЕТРА I

Евгений Киселев

Подражая Европе, Петр не мог не мечтать о богатых колониях, и в этих мечтах было не только простое подражание, но и суровая жизненная необходимость - Петру постоянно и катастрофически не хватало денег (и чего он только не делал - портил монеты, облагал население дополнительными налогами, но был ещё и экстенсивный путь обогащения).

Петра, как и его европейских коллег манили сказочные богатства Востока, да и дело существенно облегчалось географическим положением России - Персия, Индия и Китай были гораздо ближе к ней, чем к Европе.

Персидский поход

Ближе всего была Персия, а кроме того был и прекрасный повод вмешаться - в 1713 году восставшие афганцы и лезгины захватили и разграбили Шемаху, где погибло несколько сот русских купцов и было потеряно товаров на 4 миллиона рублей, и правительство России потребовало сатисфакции (тот факт, что персидский шах и сам потерял при этом много подданных и понес немалые убытки, мало кого волновал - "у сильного всегда бессильный виноват"). Поэтому из Петербурга в Персию 7 июля 1715 года было отправлено посольство во главе с 26-летним ротмистром Артемием Петровичем Волынским. В его инструкцию Петр лично вписал: "Едучи по владениям шаха персидского как морем, так и сухим путем, все места, пристани, города и прочтие поселения и положения мест, и какие в море Каспийское реки большие впадают, и до которых мест по оным рекам мочно ехать от моря и нет ли какой реки из Индии, которая б впала в сие море:". Путь посольства был долог - в Москву добрались лишь в январе 1716 г., и только 12 июля (через год после отправления) - в Астрахань. Оттуда морем дошли до Низабата, а затем сухим путем через Шемазху и Тавриз отправились в столицу Персии Исфагань, куда и прибыли 14 марта 1717 г. Волынский (и до этих событий "прославившийся" взятками) добился трех аудиенций у шаха Хуссейна, и прозрачно намекнул, что только от него зависит быть ли войне или нет. Встревоженный шах не замедлил прислать на двор русского посольства и велел сказать, что их будет ещё больше, если донесения посла убедят царя Петра не начинать войну. Волынский заявил, что за 100.000 рублей готов составить нужный отчет. Немалая сумма смутила шаха, но он (хоть и не сразу) обещал её выплатить. Посол отправил с курьером депешу Петру, но приближенные шаха сумели дотянуть выплату до отъезда посольства и выдали вместо денег Волынскому вексель на имя правителя Ширвана, одновременно велев тому ничего не платить. Бешенству обманутого Волынского не было предела, и, прибыв к Петру, он предложил воспользоваться междоусобицами внутри Персии и слабостью самого Хуссейна, "ради безопасности границ наших принять под свою защиту и населить русским войском лежащие возле Каспийского моря персидские провинции", ибо иначе их могут захватить афганцы (и в этом Волынский почти не ошибся - в 1720-е годы пуштунское племя гильзаев сумело захватить практически всю Персию). Это предложения совпадало с желаниями самого Петра, но тот понимал, что прежде надо закончить войну со Швецией - петровская Россия была уже не той, что при его отце Алексее Михайловиче и не могла вести успешную войну на несколько фронтов.

Тем временем, Северная война близилась к концу, и Петр начал готовить новую. В марте 1720 года Петр назначил Волынского губернатором Астрахани и поручил ему изучить пути вдоль западного берега Каспийского моря и "в великом секрете" строить морские суда (стоит отметить, что Волынский сыграл немалую роль в подготовке Персидского похода, проявив незаурядные организаторские способности, и совмещая их со столь же незаурядным казнокрадством). В сентябре в Персию для разведки был отправлен капитан Баскаков, а Волынский получил приказ наблюдать за обстановкой на Кавказе, где, почувствовав упадок Персии, при поддержке Турции оживились сепаратисты.

В августе 1721 г. Шемаха была захвачена и разграблена лезгинским князем Дауд-беком, и снова были ограблены русские купцы. Посол России в Персии Аврамов сообщил, что афганцы идут на Исфагань и разбили войско шаха Хуссейна. Вскоре персидская столица пала, шахом стал младший сын Хуссейна Тохмас-Мирза, и от его имени обратились за помощью к России. В приготовлениях к походу прошла зима 1721-1722 годов - первая зима после заключения Ништадского мира со Швецией. 18 июля 1722 года русская армия (22.000 чел. - два пехотных полка (Ингерманландский и Астраханский) и по одному батальону от 20 полков) во главе с Петром отплыла из Астрахани. По суше пошли 9.000 драгун, 20.000 донских казаков и 30.000 татар и калмыков. Высадившись 27 июля в районе устья Терека, русские разбили выступившего против них султана Махмуда, а затем без боя заняли Дербент. Но из-за бури пострадали суда с провиантом, и поход пришлось приостановить. Петр основал крепость Святой крест и вернулся в Астрахань, а поход был продолжен под командованием генерала А. Матюшкина. В декабря был занят город Решт, а в июле 1723 года после четырехдневного обстрела сдался Баку. Так было занято все каспийское побережье и Северная Персия. Керсновский, например, пишет, что так Россия получила плацдарм для дальнейшего продвижения как в Индию, так и к незамерзающему Персидскому заливу, но на мой взгляд, это слишком оптимистичная оценка: и до Индии, и до залива было довольно далеко хотя бы географически, тем более что за земли, ведущие к заветным целям надо было ещё воевать и воевать (даже если бы шах добровольно согласился предоставить России нечто вроде Порт-Артура на берегах Персидского залива, то для этого надо было бы ещё подтвердить статус союзника кровью, участвуя в наведении порядка в Персии и в бесконечных войнах с Турцией и афганцами, а для этого (а также для охраны своих купцов) у России, активно вмешивавшейся также и в европейские дела, вряд ли бы хватило солдат).

12 сентября 1723 г. в Петербурге посол шаха Тохмаса заключил договор с Россией, по которому к ней переходили Дербент, Баку, провинции Ширван, Гилен, Мазендаран и Астарабад, полоса вдоль всего западного и южного побережий Каспийского моря, а также две страны заключали оборонительный союз против Турции.

Русские оккупационные войска составили Низовой корпус - 9 полков, названных по именам присоединенных персидских городов и провинций. Преемники Петра видели в Русской Персии лишь убыточное содержание гарнизонов и администрации на далекой окраине с нездоровым климатом (20 батальонов Низового корпуса только за первые три года (1723-25) потребовали 29.000 рекрутов для восполнения потерь), поэтому вскоре после смерти Петра I начались переговоры о возврате земель Персии, в феврале 1732 года был заключен договор, а в ноябре 1735 года наши войска были окончательно выведены.

Экспедиции в Среднюю Азию

Но у Петра были интересы и по другую сторону Каспия. Поскольку и военный, и торговый флоты России были слишком слабы, чтобы, выдерживая конкуренцию с британцами и голландцами, установить торговые связи с Индией, Петр решил отыскать путь в Индию по суше.

В 1714 году по Иртышу в Индию двинулся отряд полковника Бухгольца (1400 человек). И хотя долгий и опасный путь был остановлен из-за нападений калмыков, Бухгольц достиг многого - по пути следования его отряда возникли крепости, ставшие потом городами - Омск, Семипалатинск, Усть-Каменогорск и другие.

В начале 1716 года из Астрахани в Среднюю Азию отправился отряд в 3000 человек (на большее число нельзя было запасти продовольствия) под командованием кабардинского князя Бековича-Черкасского. В состав этой экспедиции входил эскадрон из пленных шведов (довольно рациональное использование пленных). Одну из задач Бековичу Петр поставил так: "Плотины разобрать и воды Аму-Дарьи реки паки в Каспийское море обратить, понеже зело нужно", так как ещё в XVII веке хивинцы построили плотины и отвели воды Амударьи из Каспийского моря в Аральское, превратив закаспийские земли в пустыню, чтобы оградить себя от опасности с Запада. На восточном берегу Каспийского моря у Красноводского залива основали крепость, а затем отряд человек по пустыне Усть-Урт вдоль сухого русла Амударьи. У озера Айбугир на отряд Бековича напало 20-тысячное хивинское войско, но экспедиция разгромила эти силы. Затем хан Ширгазы выступил с Бековичем в переговоры и пригласил его людей в свои города, уговорив их разделиться на пять частей. Доверчивый Бекович согласился, и его отряд был уничтожен по частям. Погиб и сам князь.

Что можно сказать в итоге о походах Бухгольца и Бековича? Оба отряды были слишком малы для успешного завоевательного похода, но слишком велики для мирных посольств, поэтому местные жители вполне естественно принимали их за захватчиков; двигались экспедиции буквально на ощупь из-за отсутствия карт (не потому, что их не удосужились запасти, а потому, что карт тех мест тогда ещё не было в принципе). Отряды действовали слишком далеко от своих баз, и даже если проблемы с продовольствием и можно было при некотором везении решить за счет местных ресурсов, то найти в тех местах подходящие боеприпасы было невозможно, а действовать против среднеазиатских конных отрядов только холодным оружием было самоубийственно, так как местные жители владели им виртуозно (дополняя это преимущество ещё и численным превосходством), а главным видом боя европейских армий (как пехоты, так и кавалерии) был в то время огневой бой. Даже если предположить, что экспедиции благополучно миновали бы Хиву и Бухару, то дальше на их пути в Индии лежал крайне негостеприимный к иноземцам Афганистан. Так что получившийся итог экспедиций Бухгольца и Бековича-Черкасского был вполне предсказуем.

Гораздо успешнее оказалось посольство в Бухару главе с Ф. Беневини, который провел там несколько лет и собрал ценные сведения об особенностях, богатствах Средней Азии и о политических возможностях для России в регионе. Этим и ограничились действия Петра I в Средней Азии.

Китай

...

Мадагаскарская экспедиция

В конце 1723 года Петр узнал от вице-адмирала Вильстера, что на Мадагаскаре существует пиратское королевство. Собственно, на Мадагаскаре давно существовало много пиратских баз - оттуда легко было грабить торговые суда, шедшие в Индию или возвращавшиеся оттуда, поэтому весь остров представлял собой нечто вроде индоокеанского Панкиси; время от времени Англия, Франция или Голландия посылали в тот район карательные экспедиции, но пиратство было неискоренимо. Поэтому сведениями о пиратских поселениях на Мадагаскаре в те времена трудно было кого-то удивить, но новость о пиратском государстве была чем-то из ряда вон выходящим.

Стоит уделить внимание и человеку, сообщившему это новость Петру I. Вице-адмирал Даниэль Вильстер - бывший шведский подданный, эстонец по национальности, воевавший с датчанами против шведов и со шведами против датчан и впервые побывавший в России в 1714 году - после окончания Северной войны прибыл в Ревель и объявил, что не является врагом России и имеет важное государственное дело к царю. (Простота нравов в те времена была необыкновенная - достаточно вообразить себе, чтобы в 1946 году в Калининград добровольно явился бы, например, Манштейн и объявил, что не является врагом Советского Союза и имеет дело крайней важности к товарищу Сталину!). Он получил аудиенцию у Петра Первого, после чего в Ревеле началась подготовка к сверхсекретной экспедиции, о которой знал только крайне ограниченный круг лиц. Но на чем основывался Вильстер, делая доклад царю? Во-первых, ещё при Карле XII мадагаскарские пираты-шведы обратились к королю с просьбой об амнистии и разрешении вернуться на родину, и тот согласился в надежде, что вставшие на путь исправления пираты прибудут не с пустыми руками, а обескровленной Северной войной Швеции были очень нужны деньги. Планировался даже поход шведской эскадры для колонизации Мадагаскара, но Северная война закончилась поражением Швеции и разоренная страна не смогла стать колониальной державой. Во-вторых, в 1719 году Даниэль Дефо выпустил книгу "Король пиратов, или Отчет о славных деяниях капитана Эйвери, самозванного императора Мадагаскара, в двух его собственноручных письмах". Эта книга, вероятно, обсуждалась среди морских офицеров (из тех, кто конечно, удосужился её прочитать), и рассказы о прочитанном через десятые руки могли дойти до Вильстера уже как подлинные факты.

Несмотря на такую бурную деятельность, закипевшую после его доклада, Вильстер не принимал участия в подготовке экспедиции - его доставили в Рогервик, и до самого отплытия он жил в доме коменданта в полной изоляции, фактически на положении узника. Этими мерами соблюдение секретности не ограничилось - вся связанная с экспедицией переписка велась в походной канцелярии командующего русским флотом генерал-адмирала Апраксина без привлечения сотрудников Адмиралтейств-коллегии и Коллегии иностранных дел. Кроме того, даже в секретных документах было сказано просто "следовать в назначенное вам место" - конечный пункт не доверялся бумаге. Предписывалось идти не под военным флагом, а под торговым, а поскольку многопушечный фрегат под торговым флагом - явление подозрительное, то было приказано избегать оживленных морских путей (идти не через Ла-Манш, а вокруг Британии). Кроме того, командир одного из фрегатов капитан Мясной и помощник Вильстера капитан-поручик получили копии инструкции, выданной Вильстеру, который об этом ничего не знал. Итак, ясно видно, что Петр, называвший Вильстера "честнейшим и высокопроверенным флагманом", полного доверия к бывшему офицеру вражеского флота не испытывал и поручил русским офицерам негласный надзор за ним. Все трое получили инструкции в запечатанном виде, а вскрыть их можно было только в Северном море.

21 декабря того же года из Ревеля в Мадагаскару вышли два 32-пушечных фрегата - "Амстердам Галей" ("Амстердамская галера") и "Декрон де Ливде" ("Венец любви") - с командами, соответственно, в 204 и 200 человек. Руководивший экспедицией Вильстер должен был передать письмо Петра владыке Мадагаскара и договориться с ним об установлении дипломатических и торговых отношений. Планировалась также организация мадагаскарской миссии в Петербург, желательно во главе с сами королем. Кроме того, экспедиция Вильстера не ограничивалась одним Мадагаскаром - он должен был затем отправиться в Бенгалию, чтобы передать послание Петра I Великому Моголу, а также договориться с ним об установлении дипломатических и торговых отношений между Россией и Индией.

Но вскоре после выхода в море на фрегатах были обнаружены сильные повреждения, едва не ставшие причиной их гибели, поэтому пришлось возвращаться в Ревель, не дойдя даже до Датских проливов. Но Петр не отказался от своего намерения - поврежденные корабли по просьбе Вильстера были заменены фрегатами "Принц Евгений" и "Крюйсер". Но после смерти Петра планы похода были забыты.

Теперь же зададимся вопросом: каковы у экспедиции были шансы на успех? Во-первых, сил и средств для столь обширных планов было выделено крайне мало (как, впрочем, и в походах Бухгольца и Бековича). Во-вторых, договариваться на Мадагаскаре было просто не с кем - к тому времени уже в течение почти 20 лет шел упадок пиратских поселений на острове, жители которых постепенно дичали. Что же касается переговоров с Великим Моголом, то даже в случае благожелательности индийских властей всех уровней, из этого бы вышло мало хорошего - Великобритания, Франция и Голландия, поделившие Индийский океан на сферы влияния, были бы крайне мало рады появлению четвертого участника, и тогда два русских фрегата столкнулись бы с объединенным флотом спешно, но искренне созданной "антиконкурентской" коалиции, показали бы готовность умереть, но не сдаться, вызвали бы много дипломатических осложнений уже в самой Европе, а Индия по-прежнему осталась бы закрытой для России.

В подводя итоги восточной политики Петра Первого надо отметить, что у неё была четкая цель - установление отношений с Индией - и её пытались выполнить с разными способами: в Индию пытались добраться с востока через Персию, с северо-востока через закаспийские земли, а потом и с юга - через Индийский океан.

И если война с Персией была хорошо организована и успешно проведена, то более мелкие экспедиции были, казалось, посланы по принципу "Если кто и доберется - то и хорошо!". Небольшим отрядам ставились задачи, с которыми бы с трудом справились и более крупные силы. Стоит ли удивляться тому, что ни один из них не достиг успеха.

Литература

1. Керсновкий А.А. История русской армии. т. 1, 2. М., "Голос", 1992 г.

2. Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Первого. М., "Международные отношения", 1984 г.

3. Чекуров М.В, Загадочные экспедиции. М., "Наука", 1991 г.